Против этого учения выступили знаменитые парижские и руанские кюре, стяжавшие бессмертную славу своим рвением, направленным против распущенной морали. Они, исследовав книги казуистов и подобрав выдержки из наиболее опасных положений, содержащихся там, особенно в Предисловии к этим выдержкам, ясно высказали свое осуждение и потребовали цензуры для упомянутых книг.
А вскоре, 4 мая 1657 г. то же учение о. Бони было в следующих словах осуждено Лувенским теологическим факультетом: «Данное учение направлено против общих принципов христианской теологии и, разрушая души, потворствует прощению бесчисленного множества грехов, причем даже наиболее тяжких».
Наконец, французские епископы, в особенности архиепископ Санский (Sens), а также Генеральные Викарии архиепископа Парижского объявили в своей цензуре ’на Апологию казуистов, что упомянутое учение является ошибочным и открыто противоречит Писанию и отцам церкви.
Вот как ныне расценивается даже это мнение, которое иезуиты очень хотели бы представить нам в качестве общепризнанного и позволительного и которое с полным правом можно было бы назвать фундаментом учения Молины. Данное мнение порицается наиболее известными и учеными священниками Европы, оно подвергнуто цензуре славнейшими факультетами теологии и осуждено крупнейшими епископами, не получив от них ни одного голоса в свою пользу. Мне следовало бы показать здесь ложность рассматриваемого учения, но, поскольку Монтальт достаточно широко исследовал этот предмет, я лишь вкратце остановлюсь на нем, ограничившись несколькими замечаниями.
Отмечу, таким образом, во — первых, что когда католические теологи утверждают: «неведение относительно естественного права не извиняет греха», они при этом не имеют в виду, будто указанное неведение есть грех, даже если и не происходило того греховного деяния, которому неведение сопутствовало. Ибо это две совершенно разные вещи: утверждать, что неведение есть грех само по себе — чего никто не говорит относительно непреодолимого неведения, — и утверждать, что неведение не извиняет греха, если в таковой впасть. Стало быть, последний апологет казуистов прибегает к неслыханной клевете, приписывая тем, кого он именует янсенистами, следующий взгляд: непреодолимое неведение является грехом; ведь упомянутый апологет должен был убедиться в обратном, ознакомившись со второй Апологией Янсения, где данное обвинение опровергается столь основательно, что против этого нельзя ничего возразить.
Во — вторых, согласно взглядам Бони, не только все, совершающееся вследствие непреодолимого неведения, но и вообще все, что делается по неведению, безразлично — преодолимому либо непреодолимому, не является грехом. Ибо та чуткость души к злобе (malice), заключенной в каком — либо определенном поступке, которая, как он учит, должна необходимо сопутствовать всякому греху, полностью исключает всяческое неведение — и преодолимое, и непреодолимое. Стало быть, по учению упомянутого иезуита, не существует никакого греха неведения, и из Писания следует вычеркнуть все молитвы, оставленные нам Господом для того, чтобы просить у Него прощения за подобные грехи.
В — третьих, теологи слишком уж бережно отнеслись к Бони, расценив его взгляды как всего лишь заблуждение. Ибо они могли бы с полным правом расценить его воззрения как еретические, поскольку сама вера существенно предполагает наличие грехов, совершаемых по неведению. Это явно указано в Писании, а собор в Диосполисе обязал в свое время Пелагия отречься от следующего положения Целестия[413]: «Нельзя вменять в грех то, что сделано по забывчивости или по неведению, поскольку такого рода поступки совершаются не добровольно, но по необходимости». Позиция этого собора подтверждается единодушным согласием всех авторитетов церковного предания, которое столь противоречит вышеприведенному мнению Бони, что я не знаю, смогут ли иезуиты указать еще хотя бы одного автора, учившего подобным вещам, кроме, быть может, анонима, о котором говорит (и которого решительно порицает) св. Бернар в послании Гуго (Hugues) Сен — Викторскому[414].
Данное место я приведу полностью, чтобы иезуиты и их апологет от самого святого узнали, насколько они заблуждаются. «Полагаю, — говорит св. Бернар, — мы не обязаны останавливаться на опровержении третьего положения, поскольку ложность его слишком уж очевидна. Стоит, однако, опасаться, как бы безумец, если ему не ответить хотя бы в немногих словах, указав на его безумие, не принял последнее за мудрость и не стал дерзко распространять его среди других безумцев и, таким образом, не перешагнул всех пределов безумия. Мы, следовательно, опровергнем очевидную ложь с помощью некоторых очевидных свидетельств. Он пытается утверждать, что при неведении нет греха. Ему, следовательно, надлежит никогда не молиться за грехи, совершенные по неведению, а наоборот, посмеяться над словами пророка, говорившего: «Господи, не вспомяни грехов юности моей, как и тех, что совершены мной по неведению»[415]. А может быть, он дерзнет порицать и Самого Бога, требовавшего искупления подобных грехов?[416]
413
Целестий — главный соратник Пелагия (см. прим. 5 к статье Ф.Брюиетьер), отличавшийся даже большим радикализмом, чем сам ересиарх После осуждения пелагианства поместным Карфагенским собором 412 г. Пелагию удалось реабилитироваться на поместных соборах в Иерусалиме и в Диосполисе (оба проходили в 415 г.). Впоследствии карфагенское духовенство еще дважды осуждало Пелагия (см. прим. 18 к 18-й Провинциалии). Окончательно пелагианство было признано ересью на вселенском соборе в Эфесе (431 г.).
414
Св. Бернар Клервосский (1090–1153). В 1112 г вступил в Орден цистерцианцев, а в 1115 г. основал знаменитое аббатство Клсрво, руководствовавшсеся уставом св. Бенедикта. После оказания поддержки папе Иннокентию II в его борьбе с Анаклетом II обретает непререкаемый авторитет в курии. В 1173 г. канонизирован. Гуго Сен-Викторский (1096–1141 г.) — выдающийся французский средневековый философ мистического направления.