Он понял, что его реакция застигла ее врасплох: она судорожно сглотнула и, переступив с одной ноги на другую, снова переместила темные очки с его торса к его глазам. Почему, черт подери, его вообще волновало то, что он ее глаз не видит?
— Я не успела вчера вас поблагодарить, — сказала она. — Так что… спасибо вам.
— На здоровье, — отрывисто бросил он и шагнул назад, собираясь закрыть дверь. И страшно изумился, когда она приложила к двери ладонь, чтобы ему помешать.
— Это не все.
Не все? Чудесно!
— Что еще?
— Ну, меня зовут Линдси Брукс. Как я поняла, вы знали мою двоюродную бабушку Милли.
О, черт! Ну, нет! Не может быть. Спустя столько времени? Это ему действительно ни к чему.
— Так это вы Линдси Брукс?
Он скрестил руки на груди.
Она кивнула — как он решил, слишком жизнерадостно.
— Вы знаете мою колонку?
— Вашу — что?
Он понятия не имел, о чем она говорит.
Но она хотя бы, наконец, подняла руку и сняла чертовы очки, открыв голубые глаза. Накануне вечером он их цвета не разглядел.
— Мою колонку. «Письма влюбленных». Выходят в сотне газет и онлайн. Вы ее читали?
— Боюсь, что нет. — Он бросил на нее выразительный взгляд. — Единственное, что я о вас знаю, — это что вы разбили Милли сердце.
Глава 3
Глядя на него через порог, Линдси попыталась задержать дыхание, но холодный утренний воздух ворвался ей в легкие, чуть их не разрывая. Она разбила Милли сердце? На самом деле? Боже!
— Я не хотела! — услышала она свой шепот, словно со стороны. — Я так запуталась!
И пусть это была вроде как ложь — на самом деле она ни в чем особо не путалась, — но слова вырвались у нее в автоматическом желании оправдаться. Взгляд Роба Коултера был такой… страшный. Он с самого начала выглядел довольно мрачным, но когда она представилась, то он стал просто угрожающим.
— Ага, ладно! — отозвался он, нисколько не смягчившись. — И какого черта вы сюда явились?
Под его яростным взглядом Линдси опустила глаза и снова уставилась на его грудь. В этих обстоятельствах гораздо более приятное зрелище. Впрочем, это зрелище было приятным при любых обстоятельствах. Просто чертовски приятное место — и точка. Его грудь выглядела именно так хорошо, как она представила ее себе накануне, увидев ее под свитером: широкая, сильная и твердая. Только теперь Линдси вдобавок знала, что она покрыта приятным пушком волос, которые сходятся в одну дорожку, уходящую ниже… — «Господи! Прекрати думать о том, куда она уходит!..» — и с маленькой наколкой около его сердца. Женское имя: Джина. Линдси только-только начала восстанавливать дыхание, но что-то в увиденном заставило ее снова задохнуться.
Она пришла сюда, намереваясь вести себя по-деловому, но как только он открыл дверь, обнаженный по пояс, она начала таять, так что теперь заподозрила, что «синдром подкашивающихся ног» с прошлого вечера был результатом желания, а не исключительно спиртного. И конечно, она просто умирала от желания узнать, кто такая Джина. Но ведь этот хам только что сделал ей выволочку, поэтому, несмотря на всю его сексапильность, ей нужно сосредоточиться и постараться произвести на него более хорошее впечатление.
— Ну, у меня сейчас перерыв в моей колонке, — ответила она рассудительно, стараясь сделать вид, будто его взгляд не жжет ее огнем и не заставляет чувствовать себя жалкой тварью.
Только в этот момент его темные глаза начали суживаться, словно узнавая ее. При этом его лицо немного разгладилось, снова став привлекательным, а не пугающим.
— А! Точно. Милли говорила, что вы зарабатываете на жизнь тем, что что-то пишете. И что это за колонка?
Конечно, в его голосе уже звучат такой скепсис, что она не слишком надеялась на то, что сможет заставить его изменить мнение о ней, но все равно решила попробовать.
— Это колонка советов. Очень известная и популярная. Люди со всей страны обращаются ко мне со своими проблемами.
Линдси не стремилась хвастаться: ей просто хотелось, чтобы он отнесся к ней с уважением.
Но когда Роб наклонил голову и чуть поморщился, она убедилась в том, что этого не будет.
— Что, вроде давешней «Дорогой Эбби»?
— Вроде как. Но все строго ограничено вопросами любви и взаимоотношений. И секса, — почему-то добавила она.
При этом она нервно кивнула, тоже не понимая, почему это делает.
— Угу, — отозвался он так, словно она только что сказала нечто смешное.
Вот уж отлично! Дела идут все лучше и лучше. Поэтому она постаралась держаться потверже, посмотрела ему прямо в глаза и решительно проговорила:
— Я приехала сюда, мистер Коултер, потому что я очень жалею о том, что отвергла щедрое предложение моей тети, и мне очень хотелось бы узнать ее лучше.
Это не было ложью: после того, как она сюда приехала, ей действительно захотелось узнать о тете Милли побольше.
— А вам не кажется, что вы немного с этим опоздали?
Линдси постаралась не сдаться перед этим вопросом.
— Да. Конечно. Я имела в виду, что мне хотелось бы больше узнать о ней. Мне хотелось бы провести какое-то время в тех местах, которые она любила: в ее прокате и в ее доме. Мне бы хотелось увидеть ее вещи, которые, как мне сказали, остались у вас. И… мне хотелось бы купить у вас ее прокат каноэ.
Она продолжала смотреть прямо на него. Чтобы он понял, что она говорит серьезно. Чтобы он почувствовал, насколько серьезно она настроена.
Сначала вид у него стал гневный. Ну чего еще можно было от него ожидать?
А потом в его глазах загорелось нечто такое, чего она раньше не видела. Это было похоже на… веселье! Хотя его смех звучал скорее сардонически, чем весело.
— Вы что, шутите? Ни за что!
Ладно. Ясно, что она поспешила со своим вопросом насчет покупки дела. Но отступать было уже поздно: ей пришлось лететь дальше.
— Послушайте, я понимаю, какое у вас создалось первое впечатление обо мне, но я здесь для того, чтобы все исправить, поправить то, что я испортила. Теперь, когда прошло немного времени, я поняла, что для меня важно, чтобы прокат каноэ тети Милли остался в семье. Я могла бы получить его бесплатно, но теперь я предлагаю его купить, и я дам вам возможность получить хорошую прибыль на вложенные вами средства. Больше того, я могла бы даже платить вам за то, чтобы вы управляли прокатом за меня, когда я уеду из города.
Ой-ей-ей! Он снова нагнул голову и устремил на нее возмущенно-презрительный взгляд. Вот черт! Она сделала еще одну ошибку!
— О, так вам хочется, чтобы я на вас работал, да, Эбби? Решили, что можете заявиться в город с кошельком, полным денег, и получить все, что захотите? Ну, так у меня для вас новость, милочка. Никто мной не помыкает. Тем более такая, как вы.
Такая, как она? А это что должно означать? Линдси уже собралась было спросить, но он продолжил свою тираду:
— Так что я советую вам сесть в свою модную машину и убраться туда, откуда вы явились. Дайте Милли спать спокойно!
— Я потому и приехала, — тихо сказала она. — Чтобы исполнить ее пожелания. Чтобы она действительно могла спать спокойно.
— Жаль вас разочаровывать, но после того, как вы ей отказали, ее пожелания изменились. Она продала все мне. А я ничего продавать не собираюсь. Поняли?
В этот момент пес зарычал, так что Линдси инстинктивно шагнула назад, и это дало Робу Коултеру возможность захлопнуть дверь у нее перед носом.
Роб продолжал заниматься своими утренними делами: убрал посуду от завтрака, налил воды и положил корм в миски Кингу, принял душ и оделся, чтобы отправиться в магазин стройматериалов, до которого был час езды.
Но теперь настроение у него было отвратительным.
И все из-за нее.
Ему не верилось, что женщина, с которой он столкнулся вчера вечером, была внучатой племянницей Милли. Милли рассказала ему про письмо, которое она отправила, и он видел, как она все лето тревожно ждала подтверждения, что ее племянница примет предложенный ей подарок — лодочную станцию. А потом Роб как-то днем пришел в прокат и увидел Милли в непривычном унынии. И тогда она показала ему ответ, который прислала ее племянница, сказав, что прокат ее не интересует.