– Это он моего супа не пробовал, – скисла Стелла.
Надо, ох надо быть поприветливее с мистером Фэйракром, не конфузиться так от его замечаний и шуточек. Но Стелла ничего не может с собой поделать: вспыхивает, еще когда формулирует просьбу в голове. С другой стороны, стоит ли стараться, если стряпает она теперь лишь на себя да на преподобного Стоукса? Тот непривередлив, уплетает все, что Стелла ему подает; ни жалоб от него не услышишь, ни похвалы не дождешься. Прожорливость преподобного пугала Стеллу. Можно подумать, он слыхом не слыхивал о продуктовых карточках!
– Не берите в голову, – утешала Ада, отмеривая драгоценные свежие чайные листики, чтобы присовокупить их к старой заварке. – Просто вам опыта недостает. Таким хитростям, знаете ли, по многу лет хозяйки учатся. Вот я, например: никакого Гитлера еще и в помине не было, когда я целое семейство в пять душ на несколько шиллингов в неделю кормила. Так что мне все эти уловки известны.
Расставляя чашки, Ада подозрительно взглянула на Стеллу.
– Ну-ка, признавайтесь, душенька: как вы питаетесь? Вид у вас, прямо скажем, будто вы недоедаете.
– Нынче все недоедают.
Ада оправила фартук на пышных бедрах.
– Это верно, да только кое у кого накопления про черный день имеются. А вы вдобавок инфлюэнцей переболели. Вам нужно сил набираться.
– Я здорова.
Стелла обхватила чашку озябшими ладонями. Инфлюэнца свалила ее перед самым Новым годом, первые несколько недель сорок третьего года она провела в постели, то в поту, то в ознобе, мучимая галлюцинациями, слишком реальными для бреда, слишком бредовыми для реальности. Выздоровление шло медленно.
– А с виду не скажешь. Как вас только ветром до сих пор не унесло!
Ада попала в самую точку: именно такие ощущения, насчет ветра, были у Стеллы. Еще ей казалось, что она становится прозрачной. И может вовсе исчезнуть. Весь мир – цветное кино, и только Стелла завязла в черно-белом, двухмерном варианте, замерла во времени невестой, слабоумно улыбающейся в объектив.
Пока она болела, обязанности, составлявшие суть ее жизни, исполнялись другими. Другие помогали в детских яслях, другие собирали посылки от Красного Креста, ходили за покупками и стряпали на преподобного Стоукса, а также стирали его вонючее белье. Выздоровев и попытавшись забрать бразды правления домом обратно, Стелла обнаружила, что чужие руки управляются с этими браздами куда эффективнее. Она задумалась о собственном предназначении. Раньше она полагала, что из нее выйдет отличная жена и хозяйка. Но ни дом, ни мужа Стелла удержать не смогла, это очевидно всякому. Что же ей остается?
– Все из-за погоды, наверное. И из-за войны. Новый год начался, а никаких признаков перелома. По-моему, война теперь навсегда.
Стелла с сожалением поставила чашку обратно на блюдце, вымучила улыбку.
– Что-то я разнюнилась. А ведь мне совсем не так уж плохо живется. По сравнению с другими.
– Я бы так не сказала, дорогуша. Конечно, многие и этого лишены, но ведь совсем нелегко проводить мужа на войну, едва медовый месяц кончился. Кстати, что пишет преподобный Торн? Может, он как-нибудь обмолвился об обстановке на фронте?
Стелла покачала головой. Чарлз, хотя адресовал письма жене, неизменно писал в таком стиле, что на конверте смело можно было делать пометку: «Для оглашения в приходе Святого Криспина». Стелла аккуратно отвечала раз или два в неделю – чаще просто не могла, ведь ничего достойного переложения на бумагу в ее жизни не происходило. Чарлз не реагировал на местные новости: «Скауты взялись собирать банки из-под пива „Спитфайр“… Марджори Уолш всю неделю готовила джем из ревеня и моркови и любезно подарила мне две баночки…» Понятно, Чарлзу на фронте не до этой чепухи, но без его комментариев переписка становится вроде монолога по неисправному телефону. Последнее письмо пришло три недели назад.
– Почта не справляется, только и всего. Не переживайте. Знаете, как бывает: месяц пусто, а потом сразу четыре письма. У меня так случилось с Гарри, он, кстати, служит в Северной Африке, как и преподобный Торн.
Ада взяла заварочный чайник, потрясла, налила им со Стеллой еще по чашке.
– Нет ничего противнее ожидания. Поэтому, дорогая миссис Торн, надо отвлекаться – ходить в кино, в парк, просто гулять. Чтобы голова отдыхала.
– Нэнси звала меня в субботу в оперный театр, но что-то настроения нет… – вздохнула Стелла. – Как представлю, сколько туда добираться, да еще в темноте.