Письмо 1
Дорогая, с каждым новым рассветом я, как прежде вольная и самолюбивая птица, всё более прилепляюсь к нашему общему семейному гнёздышку. Во мне практически не осталось преткновения в познании Вас как лица Родного, Драгоценного и Единственного, и я благодарен Всевидящему Небу за то, что Вы целительным Светом осветили моё будущее, позволив моим прошлым бессмысленным и сиюминутным увлечениям кануть навсегда в Лету. Обретя свой предмет Любви, мужчина обретает всю степень возвышенности своих поступков и чистоты своих помыслов; но Вы - не предмет Любви, Вы - ангельское подобие наичистейшего существа, да, пусть и чрезмерно ранимого и сумбурного, но - трижды, но, не сойти мне с места - Вы окрылили меня и вдохнули в душу мою мятущуюся Любовь ко всему, что есть Родное, Светлое, Божеское - и всё это - неслучайное, подлинно прекрасное и не имеющее цены - есть Вы и я, некогда странник и глупец, но ныне - мужское отражение Вас Самих.
С необъяснимой Любовью, с самыми невыразимыми объятиями и поцелуями к Вам, Ваш А...
Письмо 2
Дорогая, Родная моя!
Сколько раз Ваша самоотреченная привычка прощаться со мною раз и навсегда, отдавать меня в "чужие" руки, могла бы подвести некую итоговую черту нашей Любви, но на то она и есть - Чистая, Безгрешная, Всепонимающая, чтобы быть выше Вашей бравады, Вашего капризного желания всюду бросать платки и веера, чтобы Ваш покорный раб непременно возвращал их Вам в странной позе нашкодившего ребёнка, который вовсе ничего и не творил против Вас и Ваших капризов. Что сказать: Вы избалованное дитя; Ваше иезуитское желание всюду быть на виду и притом быть незамеченной, так сказать, быть инкогнито - всё это давлеет и в наших с Вами любовных предприятиях, и что греха таить - часто я сам поддаюсь такому же соблазну против собственной природы, но только лишь из-за того, что полностью и целиком поглощён Вами. Я безумно люблю Вас без всяких "но", люблю без всякого смысла и вне всякой выгоды, как любят свою Отчизну, потому что имеют с Ней органическую связь, как говорится, всей таблицей Менделеева.