Это было бесспорно интересно взору, но фигура, стоявшая за алтарем, вызывала у меня гораздо большее любопытство. Мессу вел высокий мужчина лет сорока на вид, при этом, стройный и крепкий телом Он был также обнажен, как и все остальные, и также носил элементы церковного облачения, соответствовавшие его статусу в секте – папскую тиару, перчатки и столу. Также мужчина был опоясан шнуром-цингулумом, кисти которого свисали возле гениталий. Громким, хорошо поставленным голосом, он выкрикивал слова непонятного мне заклинания, перемежая их проклятиями Богу и его миру, и большими глотками из кубка с кровью. Когда мне удалось поймать его взгляд, я понял, что не ошибся – пустоту, таящуюся в глазах своих соплеменников, тоже ни с чем нельзя спутать. Мужчина тоже заметил меня и ухмыльнулся. «Я знал, что рано или
поздно кто-то из нашей породы зайдет в гости» – произнес он. Я перевел взгляд на участников мессы – они совершенно не обращали внимания на мое присутствие, мой визави поспешил успокоить меня: «О, не беспокойся. Эти люди полностью в моей власти в данный момент. Их разум сейчас где-то очень далеко».
Судя по тому, как было выделено слово «власть», глава секты очень дорожил ею и стремился заполучить в любой ситуации. Это, конечно, могла стать препятствием для нашей беседы. Впрочем, он не торопился подчинить меня или же напасть, даже наоборот, проявил определенное гостеприимство. «Подожди немного, – произнес он все тем же звучным голосом. – Мы скоро закончим и сможем поговорить». Я кивнул. Он продолжил читать заклинание, которое действительно вскоре закончилось громким криком «Shemhamforash!». Еще через несколько секунд оба «епископа» с громким стоном извергли свое семя, вслед за ними это сделали и «клирики». «Первосвященник» вылил остатки крови из кубка себе на лицо и воскликнул: «Во власти Бога даровать жизнь, а в нашей власти – забрать ее! Творите свой промысел!». Тотчас в каждой троице «клирики» схватили ублажавших их девушек, а «епископ» стал душить бедняжек своей стулой, выкрикивая проклятия Иегове. Одной из несчастных удалось вырваться. Она заметила меня, подбежал и упала на колени, вцепившись в штанину.
«Добрый сеньор, спасите! Я все для вас сделаю!» – причитала она сквозь слезы.
Тем временем, муки второй девушки сменились предсмертными конвульсиями.
Глава секты терзал шею девушки, лежавшей на алтаре.
Глава одиннадцатая
41
Итак, я стоял практически на пороге комнаты, даже небольшого зала, служившей прибежищем для проведения богохульных обрядов сектой обществом развращенных богатеев. Я не был против разного рода кровавых оргий и, чего скрывать, не раз сам принимал участие в гораздо более разнузданных вакханалиях с гораздо более трагичным финалом для некоторых участников, поэтому мою мораль культисты не оскорбляли ни коим образом. Не оскорбляли они и моих религиозных чувств – несмотря на то, что с недавнего времени я получил достаточное количество доказательств, опровергающих мой атеизм, особых иллюзий относительно спасения своей души я не питал. Судьбу этих несчастных дураков определило лишь то, что они в своих развлечениях прославляли силу, которая была мне противна сверх меры. Силу, которую я ненавидел настолько безгранично, насколько любил Шарлотту. Силу, которую винил, и небезосновательно, во всех злосчастьях, приключившихся со мной. Хотя, никогда не жалел ни об одном принятом в жизни решении.
Как вы помните, счастье мое, в ритуальном зале находилось шестеро смертных мужчин, один наш соплеменник и три девушки, то ли шлюхи, то ли просто крестьянки, не чуравшиеся обслужить господ странным способом ради щедрой награды. Однако, награда их ждала совершенно иная – одна стала пищей вампира, другую задушили сектанты в момент кульминации своего шабаша. Третья каким-то чудом сумела вырваться из рук трех мужчин и сейчас рыдала у моих ног, моля о спасении. Что ж, я дал ей такой шанс… Когда первый из сектантов приблизился ко мне, я выхватил меч и одним ударом разрубил его надвое – по диагонали снизу вверх, от правого бедра до левого легкого. Нагое человеческое тело никак не могло сопротивляться моему тяжелому клинку, направленному с силой, в несколько раз превосходящей людскую. С остальными пятью произошло примерно то же самое, различалась лишь траектория ударов. Это было не сражение и даже не казнь. Просто старая добрая бойня, обычная работа мясника, не вызывающая никаких эмоций.