(4) «Определенно и смело», – скажешь ты. Еще бы нет! но это в духе Маврика. Перед императором Нервой он высказался не менее смело. Нерва обедал в небольшом обществе: рядом, почти на груди у него, возлежал Вейентон; назвав это имя, я сказал все. (4) Зашла речь о Катулле Мессалине5; он ослеп, и это несчастье только добавило ему злобной свирепости; он никого не уважал, ни перед кем не краснел и не знал сострадания; поэтому совсем как дротиком, который несется слепо и бездумно, Домициан часто и замахивался им в самых лучших. (6) Все во время обеда заговорили о низости Мессалина и его кровожадных советах. «Что он претерпел бы, будь сейчас в живых?» – спросил император. «Он обедал бы с нами», – ответил Маврик.
(7) Я очень отклонился в сторону, с удовольствием правда. Решено было запретить агон, вредно влиявший на нравы виенцев, так же как наш на нравы всего мира. Пороки виенцев остаются у них, в их городе; наши разбредаются по свету. Как в человеке, так и в государстве тяжелее всего болезнь, начинающаяся с головы. Будь здоров.
23
Плиний Помпонию Бассу1 привет.
(1) Я с большим удовольствием узнал от наших общих приятелей, что ты, как и полагается такому мудрому человеку, умело распределяешь свой досуг2 и, живя в прелестнейшем месте, упражняешь свое тело и на суше, и на море, много рассуждаешь, многое слушаешь, многое перечитываешь, и хотя знания твои велики, но ты ежедневно что-то к ним добавляешь.
(2) Так следует на старости лет жить человеку, который нес высшие магистратуры, командовал войсками и целиком отдавал себя государству, пока это следовало делать. (3) Молодость и средний возраст мы должны уделять родине, старость – себе. Так предписано и законами, которые предлагают досуг человеку в летах3. (4) Когда же мне разрешено будет, когда по возрасту не постыдно будет жить по этому образцу в таком дивном покое? когда мое деревенское уединение получит имя не безделия, а спокойной жизни? Будь здоров.
24
Плиний Фабию Валенту1 привет.
(1) Недавно я говорил у центумвиров на заседании всех четырех комиссий и вдруг вспомнил, что я юношей выступал в таком же заседании2. (2) И, как обычно бывает, я углубился в прошлое: я начал перебирать своих товарищей-адвокатов, выступавших в том же суде и в этом. Я оказался единственным, кто говорил и тогда, и теперь: сколько перемен! – человек хрупок, и судьба непостоянна!
(3) Некоторые из выступавших тогда умерли, другие сосланы; одного убедили замолчать возраст и здоровье, другой добровольно наслаждается блаженным досугом. Тот командует войском; этого дружба принцепса отвлекла от адвокатских обязанностей3. (4) А сколько изменилось в моей собственной жизни! Я выдвинулся своими писаниями, за писания попал в беду, ими опять выдвинулся. (5) Дружба хороших людей помогала, вредила и опять помогает4. Если посчитать годы, то кажется, прошло совсем мало времени; если посмотреть, как все изменилось, можно подумать, что целый век. (6) Такой круговорот в этом так меняющемся, не знающем покоя мире убеждает в том, что нельзя ни в чем отчаиваться и нельзя ни на что полагаться.
(7) Я привык делиться с тобой всеми своими размышлениями и наставлять тебя теми же советами и примерами, какими наставляюсь сам. Вот смысл этого письма. Будь здоров.
25
Плиний Мезию Максиму1 привет.
(1) Я писал тебе, что можно опасаться, как бы тайное голосование не привело к безобразиям. Так и случилось.
В недавних комициях2 на некоторых табличках были написаны всякие шутки и даже непристойности, а на одной вместо имен кандидатов оказались имена их покровителей. (2) Сенат вознегодовал и громко стал призывать гнев принцепса на голову писавшего. Тот затаился; может быть, оказался даже среди возмущавшихся. (3) Можно себе представить, что вытворяет дома человек, который в таком деле, в такую серьезную минуту забавляется шутовскими проделками и вообще ведет себя в сенате как светский фат? (4) Столько наглости придает испорченной душе эта уверенность: «а кто узнает?», потребовал таблички, взял стиль, опустил голову, – никого ему не стыдно, себя он презирает. Вот и получается шутка, достойная подмостков.
(5) Куда обратиться? Какие лекарства станешь искать? Лекарства нигде не могут справиться с болезнями. ’Αλλὰ ταΰτα τῶ ύπέρ ήµᾶς µελήσει[39]: кому изо дня в день приходится много бодрствовать и много трудиться по причине нашей ленивой и в то же время необузданной распущенности. Будь здоров.