Сэм с любопытством смотрит на меня.
– Твой старик никогда не звонил сюда.
Сэм прав. Папа всегда звонит мне на работу. Почему же он не позвонил мне туда сегодня, раз все так срочно?
– Я ничего не понимаю, – я непроизвольно сжимаю губы.
– Речь идет о маме. Она доработалась до болезни, – продолжает папа. – Ты ведь знаешь, какая она. Мы много лет жили без приличного отдыха. А тут обратились к доктору, и он настоятельно посоветовал сделать перерыв. Я увожу ее. Поэтому, – он делает паузу, – нам надо поговорить о Беллс.
Беллс. Не говори больше ничего, папа, пожалуйста. Положи трубку.
– Что за Беллс? Ваша собака? – вмешивается Сэм.
– Где вино? – напоминаю я, мечтая, чтобы он ушел.
– Кэти, ты знаешь, как я ненавижу домашнюю живность.
– Мы с мамой поедем на две недели во Францию, – рассказывает папа. – Но мы не можем оставить Беллс одну.
Сэм мотает головой.
– Сидеть с мамочкиной собачкой – все равно что сидеть с тухлой рыбой. Тухлоу Эсквайр, я так их называю.
У меня все клокочет внутри.
– Сэм! Иди! Вино! – рявкаю я и уже тянусь к клавише «стоп». Но Сэм решительно накрывает мою руку своей.
– Что случилось, Кэти? Господи, я думал, что только у меня трудные отношения с родителями.
Сэм всегда избегал говорить о своей семье. «Кто такой Джулиан?» – как-то спросила я. «Мой отец», – ответил он с необычной сухостью в голосе, которая не располагала к дальнейшим вопросам.
– Мне очень нужно поговорить с тобой, – продолжил папа. – Весь день меня не будет дома. Ты можешь позвонить мне сегодня вечером? – Снова долгая пауза. Я мечтаю, чтобы Сэм ушел, но он маячит рядом, словно заряженное ружье.
Папа тяжело вздыхает, и это смешит Сэма.
– Все дело лишь в паршивой собаке, правда, Кэти? Но можно подумать, будто он говорил о том, есть ли будущее у евро, – фыркает он и наконец-то спускается по ступенькам на кухню.
В два часа ночи я встаю и иду искать свои сигареты. Безуспешно. Вечеринка прошла для меня тускло, потому что я невольно возвращалась мыслями к Беллс. Разумеется, Сэм и не заподозрил об этом. Я улыбалась, когда было нужно; я смеялась пошловатым шуткам Магуайра. Но Сэм ничем не мог мне помочь. Почему это случилось сейчас, когда все шло так хорошо? Ох, Сэм! Где же ты их спрятал? Я сверлю шкафы недовольным взглядом. На кухне Сэма ничего лишнего. Все поверхности чистые, лишь в углу скульптурная композиция из разноцветных молочных бутылок. Сэм считает, что она отражает дух современного мира.
Я открываю один шкаф и изучаю полки. Может, Сэм сунул сигареты в скороварку, которой мы не пользуемся? Нет. Я приподнимаюсь на цыпочки и шарю наверху шкафа. Я уже готова пристукнуть Сэма. Если я хочу курить, почему я не могу выкурить одну сигарету?
Я начинаю с грохотом выдвигать и задвигать ящики, а в моей памяти снова прокручивается разговор с папой.
– Кэти, мы знаем, что ты человек занятой, но мне нужна твоя помощь, – сказал он мне тогда.
– Все так неожиданно. Почему ты не говорил мне, что мама так устала?
– Плохо слышно, повтори еще раз.
Я повторила вопрос, прислушиваясь к тому, что делает Сэм наверху: он ходил по спальне, открывал наш гардероб, пустил воду в ванной.
– Ох, Кэти, ты ведь знаешь, какая она гордая. Мы почти никуда не ездили всю жизнь. Слушай, это всего две недели.
– Как у нее здоровье? – спросила я, кусая губу. – Па?
– Все будет нормально, если она сделает перерыв, и мы куда-нибудь съездим на отдых.
– Правильно, – согласилась я. – Я знаю, что вам нужно устроить себе отпуск. Но только я не уверена, что смогу присмотреть за Беллс. Все так неожиданно.
– Я уже все забронировал, – твердо сказал папа.
Как непохоже на него! Он что-то сделал, не спросив меня. Откуда он вообще знает, что я свободна? Ведь я тоже могла куда-нибудь уехать за границу по делам или на отдых.
– Мы разве не можем попросить кого-нибудь еще?
– Кого, например?
– Тетю Агнес. Она охотно…
– Беллс хочет побыть с тобой.
– Почему? – Я говорила громким шепотом. – Я не могу позвать ее сюда.
– Не можешь или не хочешь?
– Ну а мой бутик? Извини, но я не могу все бросить. Лучше давай обратимся к тете Агнес.
– Теперь послушай меня, Кэти. Мы с мамой никогда не просили тебя ни о чем до сегодняшнего дня. Нам необходимо провести эти две недели вместе, а Беллс очень хочет пожить у тебя в Лондоне. Я сказал ей, чтобы она сама попросила об этом. Разве ты не получила ее письмо?
– Вероятно, оно затерялось где-то, – солгала я, вспомнив про нераспечатанный конверт в моем ежедневнике.
– Ох, Кэти! – с отчаяньем воскликнул он. – Почему ты ей не пишешь? Она всегда спрашивает о тебе – «Как там Кэти? Я давно не видела Кэти».