— Он не знает, как Тори выглядит, — напомнила Эмма. — Еще спутает ее с курьером…
— Не спутает. Тори не похожа на курьера.
— А что, у курьеров какая-то особенная внешность?
— Нет, но они ходят в специальной рабочей одежде и как минимум с едой, Эмма.
— Кстати о еде, надо было захватить пару чизкейков из пекарни…
— Девочки! — перебила подруг Виктория, слегка повысив голос. Подруги замолчали и устремили на нее свой взгляд. — Вы немного отошли от темы. Так, ладно. Напишу ему, что мечтаю увидеть Эйфелеву Башню, мерцающую в ночи. Попрошу сегодня вечером, часов в десять, чтобы Остин сфотографировался на её фоне с листком, где будет написано моё, чтобы я еще больше вдохновилась Парижем и поспешила туда к нему. Пойдет?
Катрина и Эмма удовлетворенно кивнули, и Виктория начала печатать сообщение.
— А вот и наш отель! — восхищенно произнесла Эмма, едва ли не высунувшись из окна машины. — Как тебе, Катрина? Я видела по фотографиям, что там есть комната с темными стенами, как ты любишь.
— Невероятно! Спасибо твоему отцу, что поселил нас в "Сент-Луи". Отель действительно бесподобен.
— Пустяки, — посмеялась Эмма. Такси остановилось, и девочки, заплатив водителю за проезд, вышли из машины. — Ему не особо понравилась идея, что мы собираемся жить в маленькой односпальной комнате без окна на окраине города… Точнее, совсем не понравилась. Вот он и забронировал для нас номер в отеле!
— Отправила! — оторвавшись от телефона, сказала Виктория. — Буду ждать ответа. А сейчас, девчонки, забираем вещи из багажника и вперед познавать Париж!
Отель, в котором девушки намеревались прожить всю следующую неделю был чуть ли не особой достопримечательностью города. "Сент-Луи" славился высококачественным обслуживанием, шикарными вечерами и праздниками, где собирались элита, разнообразными номерами и звёздными гостями. Еще одно преимущество отеля было в архитектуре этого высокого, можно сказать, поднебесного здания. Величественный вид отеля был вызван не только дорогостоящими автомобилями, припаркованными рядом, царскими террасами, смотрящими прямо в сторону Эйфелевой Башни, и роскошными рамами окон и главной дверью, но и персоналом, что всегда были милы и любезны.
— Здравствуйте, — вежливо произнесла Эмма, когда подруги подошли к стойке регистрации.
— Добрый день, мадемуазель, — на чистом английском, но не без акцента, отвечала прелестная девушка-администратор. — Вы бронировали номер?
— Да, мой отец звонил вам вчера и просил предоставить номер для нас троих.
— Пожалуйста, назовите ваши имя и фамилию.
— Эмма Ричардсон, Виктория Диффи и Катрина Эванс.
Девушка-администратор начала быстро стучать пальцами по клавиатуре, а ее глаза динамично разбегались из стороны в сторону, пытаясь отыскать на экране компьютера нужные имена.
— Да, вижу. У вас пятьсот четвертый номер.
Эмме протянули ключи, и та осторожно взяла их себе.
— Хорошего отдыха! Если что-то понадобиться, наш отель на связи в любое время. Нам приятно, что ваш отец выбрал именно "Сент-Луи". Мы рады таким гостям.
Катрина, стоявшая за спиной Эммы, незаметно придвинулась к Виктории и, тихо смеясь, шепнула ей на ухо:
— Видимо, и тут уже известно о состоянии семьи Эммы.
— Благодарю, — отвечала девушка админстратору, — и вам всего замечательного!
Чемоданы и сумки подруг уже были в руках консъержев. Девушки на легке, наслаждаясь видами отеля изнутри, поспешили к лифту, чтобы подняться на свой этаж.
— Так, получается мы будем жить в одном номере? — уточнила Катрина. — Это же точно такой же план, какой у нас был с квартирой на окраине.
— Да, но в квартире нам бы пришлось спать друг на друге, — отвечала Виктория, иногда посматривая на дисплей телефона, — не пришло ли ей сообщение от Остина. — Думаю, что в номере нам будет хотя бы немного просторней.
Девушки дошли до нужной двери, на которой красовались деревянные цифры пятьсот четыре. Эмма вставила ключ в замочную скважину и дверь отворилась. В этот же момент каждая из подруг потеряла дар речи. Перед ними предстала не просто комната, в которой хотя бы немного было просторно, перед ними растилался целый дворец. Комнату украшали большие панорамные окна с белоснежными шторами, и, посмотрев через них на город, казалось, что весь Париж на ладони. Огромная хрустальная люстра свисала с потолка в главном зале, на стенах были изображены живописные узоры золотистого цвета, а на стеклянном столе в просторной кухне стоял в вазе роскошный букет белых роз, на которые через окна падал свет уходящего парижского солнца.