Когда две фарфоровые чашки наполнились свежим горячим напитком (чёрным, без сахара, а каким же ещё?), одну Ван Со протянул Чжи Мону, а вторую взял сам и, перехватив озадаченный взгляд астронома, по-своему его истолковал.
– Мой ассистент сейчас занят. Однако я вполне способен и сам сварить себе кофе, тем более если для этого требуется одно движение, – пояснил он, откидываясь на спинку кресла с чашкой в руках и при этом умудрившись не расплескать её содержимое. – Да, в каком-то смысле раньше было удобнее – вся эта толпа служанок и придворных за спиной… – он усмехнулся, пожимая плечами. – Но сейчас мне нравится больше. И одного ассистента на месте вполне хватает. Зато лишний раз никто не раздражает.
Не зря Чжи Мон вспомнил о приближённых, оберегающих покой императора!
Взгляд Ван Со в потолок ясно обозначил, где и чем сейчас занят его ассистент: отдувается за него на вечеринке, прикрывая отсутствие доктора Вана, чей утренний доклад об археологических находках в Кёнджу и их толкование произвели настоящий фурор.
– Сам я предпочитаю жить и работать ночью, чтобы мне никто не мешал.
Удивил! – мысленно хмыкнул Чжи Мон, несмотря на боль в губе смакуя отличный кофе: он и сам существовал точно так же, по-волчьи, если не вынуждали обстоятельства.
Он окончательно расслабился, радуясь бодрящему напитку (на чай из пионов тут рассчитывать, естественно, не приходилось) и тому, что император наконец-то нарушил затянувшееся молчание.
Чжи Мон по-прежнему называл его императором: просто не мог пересилить себя. Привычка. Уважение. И суть.
– Итак… – следуя его мыслям, продолжил Ван Со, возвратив на подставку свою чашку и складывая руки на груди. – Я тебя слушаю. Ты всегда исчезал, когда был нужнее всего, а теперь вдруг поступаешь наоборот. С чего вдруг?
Чжи Мон с минуту смотрел на него, вновь растеряв все слова, что в свете происходящих событий его самого почти не удивляло. Но не мог же он с ходу просто заявить: «Я нашёл Хэ Су, Ваше Величество!»
Хотя… кто знает, как вообще было бы лучше поступить.
Открыв рот и уже набрав в грудь воздуха для того, чтобы начать издалека, Чжи Мон увидел, как вдруг изменилось лицо Ван Со. Пристально глядя астроному в глаза, тот внезапно побелел, весь напрягся и после судорожного вдоха сипло произнёс:
– Ты знаешь, где она.
Он сказал это утвердительно, но с такой призрачной, рвущейся на клочки надеждой, что у Чжи Мона внутри всё скрутилось в тугой узел.
– Да, Ваше Величество, – выдавил он из себя с неожиданным трудом.
Вот и сообщил.
А ведь такую речь сочинил! Всю дорогу из Сеула в Пусан репетировал за рулём. Беспокоился, как начать. А тут – на тебе! Вся подготовка в труху…
Не знай Чжи Мон императора, мог бы подумать, что тот умеет читать мысли. Но это были всего лишь поразительная интуиция и зоркое сердце, которое отчаянно рвалось к своей цели и безошибочно считывало все знаки судьбы.
Некоторое время Ван Со смотрел на него в глубочайшем потрясении, пытаясь, видимо, осознать услышанное, а потом плечи его упали и он закрыл глаза, пряча неестественно бледное лицо в ладонях, откуда донёсся его сдавленный голос:
– Тысячу лет я искал её. В каждой своей жизни искал, но не мог найти. Всякий раз наступал момент, когда ко мне возвращалась та, давняя память о Корё. И о ней. И я начинал искать…
Ван Со перевёл дыхание, отнял руки от лица и, выпрямившись в кресле, посмотрел на Чжи Мона:
– Почему я не мог найти её?
– Потому что её там не было, Ваше Величество, – откликнулся звездочёт, отмечая невероятную усталость и смятение на лице императора, который безумно хотел и боялся поверить. – В тех мирах, где вы искали.
– И ты ждал тысячу лет, чтобы прийти ко мне и сообщить это?
Если бы тон Ван Со не был таким потерянным, а взгляд – ошеломлённым, Чжи Мон решил бы, что тот сейчас разнесёт к чертям собачьим разделяющий их стеклянный стол и вытрясет из него, несчастного астронома, всю душу за промедление. За то, что не пришёл и не сказал сразу. И не только за это.
Но так поступил бы четвёртый принц. Император – вряд ли. А доктор Ван – никогда. Поэтому Чжи Мон вместо того, чтобы отодвинуться на безопасное расстояние, склонился к нему:
– Всё гораздо сложнее, Ваше Величество.
– А упростить – не вариант? – сухо поинтересовался Ван Со, постепенно приходя в себя, о чём свидетельствовала возвращающаяся на его лицо краска и упрямо сжавшиеся в тонкую полосу губы.