Кажется, он кричал, надрывно, истошно, раздираемый на атомы невыносимой болью и жгучими воспоминаниями, лавой извергавшимися из самых глубин его разума. Корчился и изгибался дугой на полу, пытаясь избавиться от этой всепроникающей боли, переждать её, перетерпеть. Но не сумел, всё-таки потеряв сознание…
Кажется, когда он очнулся, то долго не мог продышаться и ощутить собственные руки и ноги. Его словно не было. И в то же время он был. Тогда его охватил безумный страх, что это отсутствие восприятия себя никогда не кончится, не оставит его, что он останется таким… бесплотным и беспомощным. Жутко, непередаваемо жутко!
Кажется, сообразив, что может наконец двигаться, он куда-то пополз, натыкаясь на стены и мебель, но куда и зачем – не помнил…
Не это ли испытывают люди, когда умирают? Не зря же говорят, что при смерти перед глазами проносится вся жизнь. А у него она была такой длинной, что он едва выдержал этот натиск.
Если да, тогда теперь – только теперь! – он наконец-то понял, как это – умирать.
Чжи Мон судорожно сглотнул и тыльной стороной руки вытер проступивший на лбу пот.
По крыше автомобиля громко барабанил дождь, возвращая его в реальность.
– И что теперь? – Ван Со пристально смотрел на него и по-прежнему не тратил время на сочувствие, мгновенно схватывая суть.
– Ничего, – пожал плечами астроном, стараясь размеренно дышать, чтобы прийти в себя. А потом достал термокружку и одним махом проглотил остатки её содержимого, ещё тёплого. – Буду жить, как все. Столько, сколько мне отмерено Небесами. Мой путь просто станет короче. Он сократится до одной человеческой жизни.
– Ты – человек?
– Я всегда им был, – усмехнулся Чжи Мон, – но… да, вы правы. Я – человек. И вы знаете, я не считаю, что потеря бессмертия – это такая уж жестокая кара за то, что я делал. И чего не делал. Скорее, я этого хотел. Поэтому… А чего вы ждёте, Ваше Величество? – вдруг встрепенулся он, не особо изящно меняя тему.
Он сунул руку в карман и бросил Ван Со связку ключей, которую тот поймал со своей обычной реакцией и ловкостью.
– Идите, – кивнул звездочёт во тьму за лобовым стеклом.
Лишь теперь Ван Со обратил внимание, что они остановились не просто на обочине трассы, а у ворот какого-то частного владения, скрытого за густыми кронами сосен и высокой каменной стеной.
Он перевёл вопросительный взгляд на астронома, и тот ободряюще улыбнулся:
– Идите, Со, вы достаточно ждали.
Чжи Мон впервые назвал императора так, и обоим это понравилось.
– Это…
– Это мой дом, – пояснил звездочёт. – Но на ближайшее время, на сколько хотите, он ваш и госпожи Го, вернее, Хэ. Она там. И, скорее всего, уже спит, впрочем… вы теперь и без меня разберётесь. Сами.
Огонь, вспыхнувший в глазах четвёртого императора Корё, был таким неистовым и таким знакомым, что Чжи Мон сперва непроизвольно отпрянул, а потом открыто расхохотался.
– Видели бы вы себя! – он осёкся и инстинктивно прижался к двери в попытке увеличить жалкое расстояние между сиденьями. – Только без рук! Пожалуйста, Ваше Величество. Ой, доктор Ван. Нет, Со всё-таки лучше… Теперь для меня это чревато, знаете ли.
Но Ван Со замер с приоткрытым от изумления ртом.
– Что вы так смотрите? – деловито поинтересовался Чжи Мон. – Я же обещал вам! Или вы подумали, что мы выбрались просто покататься? – Он потянулся и отстегнул ремень безопасности замершего в шоке императора. – Не теряйте времени, Со. У вас его теперь не так уж и много по сравнению с тысячелетием. Всего лишь одна человеческая жизнь.
– Мне хватит, – отозвался Ван Со, выходя из оцепенения. Он забрал с заднего сиденья сумку и открыл дверь. – Нам хватит.
– Не зарекайтесь, – хмыкнул звездочёт.
– Ни капли, – покачал головой император, с хищной грацией выскользнув из машины и склоняясь обратно к двери. – Потому что я её больше не отпущу.
– Знаю, – пробормотал Чжи Мон, оставшись один в салоне машины, где вдруг стало ощутимо легче дышать: напряжение, царившее здесь всю дорогу, растворилось в хлынувшей внутрь ночной прохладе, пропитанной дождём. А может, всё дело было в том, что источник этого напряжения покинул салон.
Чжи Мон открыл свою дверь и крикнул вдогонку Ван Со, который уже взялся за ручку двери в высокой, метра в два, глухой стене, похожей на крепостную.
– Ваше Величество, чёрт… Со! Потом как-нибудь найдите меня. Ключи вернуть там… Ну и… поговорим. По-человечески.
В ответ на это Ван Со улыбнулся ему, светло, широко и открыто. Как не улыбался уже очень давно, вообще никогда. С уверенностью в будущей встрече, которая непременно станет началом, а точнее – продолжением давней дружбы. Иной и в чём-то незыблемо прежней.