Такое обладание сверхъестественной мудростью все еще приписывается жителями Оркнейских и Шетландских островов людям, прозванным трау[137], или гномам, которые могли быть во всех других отношениях соотнесены с каледонскими фейри.
Лукас Якобсон Дебес, который датирует свое описание Феро из Патмоса в Торсхавне 12 марта 1670 года, посвятил привидениям большую статью, которая оскорбила его паству и лишила части прихожан.
Действующими лицами его рассказа были скоу, или бьерген-тролли, т. е. духи лесов и гор, иногда называемые подземными жителями, и он добавляет, что они появлялись в глубоких пещерах и среди высоких гор, а также часто бывали в местах, где происходили убийства или случались другие смертные грехи.
Они, видимо, были настоящие северные карлики, или трау (по другому произношению — тролли), и считались уважаемым автором чуть-чуть лучше настоящих дьяволов[138].
Но не только, и даже главным образом не столько, к готам мы должны отнести все, касающееся эльфов средних веков, они, как уже упоминалось, имели много смешанных признаков, которые кельтские племена с отдаленного времени приписывали своим богам гор, долин и лесов. Мы уже видели, что главную черту их национального характера составляет власть воображения, которая наиболее активна среди кельтов и видна в их национальной музыке и танцах, национальной поэзии и песнях, в которых наиболее легко проявляется фантазия.
Ирландские, валлийские, гэльские и шотландские фейри — все племена кельтского происхождения, именуемые «людьми мира», «добрыми соседями» или иными именами,— все это скорее общественные существа, ведущие более веселый образ жизни, чем мрачный дуэргар. Эти эльфы не избегали общества человека, хотя вели себя с теми, кто общался с ними, с большими капризами, особенно если их обидеть, и хотя их подарки иногда бывали очень ценными, итог общения оставался непредсказуемым.
Занятия, развлечения и добрые дела двора фейри напоминали самих этих призрачных людей. Их правление всегда представлялось монархическим. Король, а чаще королева фейри признавались всеми, иногда они имели общий двор. Их карнавалы и прочие придворные развлечения охватывали все, что воображение того времени считало доблестным и прекрасным. На карнавалах они устраивали парады с более красивыми конями, чем бывали на земле; ловчие птицы и гончие псы на охотах всегда были самые лучшие. На ежедневных банкетах стол был сервирован с роскошью, которой не осмеливался добиваться самый гордый король на земле, а в зале для танцев звучала самая прекрасная музыка.
Но под взглядом внимательного наблюдателя вся иллюзия сразу же исчезала. Молодые рыцари и красивые дамы оказывались сморщенными карликами и отвратительными ведьмами, их богатство оборачивалось простыми булыжниками, прекрасные тарелки — фантастически изогнутыми кусочками глины; пища, не сдобренная солью (запрещенной у них, как нам сказали, из-за эмблемы вечности), становилась безвкусной и пресной; величественные залы превращались в несчастные сырые пещеры — все прелести Элизиума эльфов[139] исчезали сразу же. Словом, их радости были показными, но в целом неосязаемыми, их активность — непрерывной, но бесцельной, и их предназначение, видимо, состояло в необходимости поддерживать иллюзию постоянной работы или развлечений, хотя тяжелый труд был неплодотворным, а удовольствия — призрачными. Поэтому все поэты называли их «компанией, которая никогда не отдыхает». Кроме того, непрекращающаяся и бесполезная суета, в которой, казалось, жили эти призраки, делала их привычки неприятными и раздражающими для смертных.
Одно преступление очень серьезной природы, как предполагалось, постоянно совершали феи против «рода человеческого»: это кража детей и воспитание их как собственных. Это несчастье чаще всего случалось с некрещеными детьми, но взрослые также могли подвергнуться этому удалению от земных дел, независимо от их желаний. Относительно первых можно легко предположить, что отсутствие священного обряда крещения делает детей более подверженными власти этих созданий, которые если не во всех отношениях считаются колдунами, то, учитывая их постоянную толкотню вокруг этого дьявольского занятия, тем не менее имеют мало оснований слыть добрыми духами, и большинство богословов относит их совсем к другому классу. Взрослые, с другой стороны, должны быть замешаны в чем-то, что отдает их под власть духов и, как принято говорить, заставляет «принять правила игры». Сон на холме фейри, на котором, случается, собирается их двор, — готовый способ получения пропуска в страну эльфов. Для человека все кончалось сравнительно хорошо, если недовольные таким случаем эльфы просто отправляли его по воздуху в город за сорок миль и еще оставляли его шляпу или шапку на колокольне посередине, чтобы отметить прямое направление полета. Другие, оказавшиеся замешанными в каком-то незаконном действии или безрассудной и греховной страсти, также оказывались возможными обитателями страны фейри.
Точно такое же поверье об этих случаях имеется и в Ирландии. Глэнвиль13’ в своем «Восемнадцатом сообщении» рассказывает нам о дворецком одного джентльмена, соседа графа Оррерского, который был отправлен купить карты. Проходя через поле, он увидел стол, окруженный людьми, которые, видимо, что-то праздновали и веселились. Они поднялись, чтобы поприветствовать его, и пригласили присоединиться к их празднику, но дружеский голос из группы веселящихся прошептал ему на ухо: «Не делай ничего из того, что предложит тебе эта компания». Когда он отказался присоединиться к их празднику, стол исчез, а компания начала танцевать и играть на музыкальных инструментах, но дворецкий не принял участия и в этих развлечениях. Тогда они оставили его в покое на какое-то время, но потом, несмотря на все старания милорда Оррери, двух епископов, гостивших у него в это время, несмотря на знаменитого мистера Гритрихса, все, что они смогли сделать,— это не дать фейри утащить дворецкого, которого те считали своей законной добычей. Они подняли его над головами людей, которые могли только бежать за ним, чтобы не дать ему упасть, когда тем захочется отпустить свою ношу.
Дух, который дал совет бедняге, продолжал посещать его и по прошествии времени открылся ему, что был призраком знакомого, который умер семь лет назад. «Вы знаете, — добавил он, — я зажил свободной жизнью как никогда с тех пор, как я начал носиться без отдыха взад-вперед, с компанией, которую вы видели, и буду так делать до дня Страшного суда».
Он добавил, что если дворецкий будет все время вспоминать Бога, он не пострадает от них так сильно, и напомнил ему, что тот не помолился Богу утром перед встречей с этой компанией в поле и что, более того, он предавался там незаконному занятию.
Известно, что лорд Оррери подтвердил весь этот рассказ, даже наблюдал собственными глазами, как невидимые существа подняли дворецкого в воздух и старались унести его прочь. У него только не было свидетелей того момента, когда покупка карт была названа незаконным поручением
Отдельные лица, чьи жизни были втянуты в политические интриги или военные тайны, иногда украдкой уносились в страну фейри. Так, Алисон Пирсон[140], колдунья, которая лечила архиепископа Адамсона, утверждала, что она узнала при дворе фейри секретаря Лесингтона[141] и старого рыцаря Боклю[142], один из них был очень важным политиком, а другой — одним из самых неутомимых фанатиков-приверженцев несчастной королевы Марии Стюарт во время ее правления. Кроме того, люди, которых постигла внезапная смерть, обычно считались попавшими в руки фейри и, если не откупались от них, что было не всегда безопасно, были обречены провести с ними остаток своих дней. Мы не должны умолчать о том, что те, кто имел тесные связи с этими духами, пока они все еще были обитателями подземелий, могли быть захвачены и унесены в Волшебную страну перед смертью.
Считается, что причина столь свойственных эльфам похищений людей состояла в том, что они должны были отдавать сатанинским силам ежегодную дань, которую хотели оплачивать детьми человеческими, а не своими собственными. Отсюда надо предположить, что они имели детей, как это говорят некоторые авторы и особенно мистер Кирк, священник Эберфойла. Он добавляет, что после определенного периода времени эти духи подвержены общему року — смерти[143]. Это положение, однако, оспаривается и вряд ли совпадает с мнением тех, кто считает, что платить дань аду приемлемо, кто считает существование фейри таким же вечным, как огонь, который не гаснет. Упомянутые здесь представления о фейри совпадают с тем, какие господствуют в горах и отдаленных равнинах Шотландии. Мы знаем об этом по живым и веселым легендам, опубликованным мистером Крофтоном Крокером[144],— легендам, в которых, хотя он и говорил в большинстве случаев с мудростью редактора и присущим шотландцам юмором, имеется любопытная информация о древностях. Мнения ирландцев совпадают с данными, которые мы привели, об общей вере кельтских народов в существование эльфов.
137
В фольклоре жителей Оркнейских и Шетландских островов фейри, которые, подобно карликам и троллям, боятся солнечного света. Правда, трау, которого застал рассвет, в отличие от тролля, не превращается в камень, а всего лишь теряет способность двигаться и вынужден, чтобы сойти с места, дожидаться вечера. Среди трау нет ни единой женщины, поэтому они женятся на смертных, причем всякая женщина, у которой рождается ребенок от трау, умирает сразу после родов. Существуют как морские трау, так и наземные. Трау — искусные кузнецы; в одном из произведений Вальтера Скотта говорится ( Роман «Пират», гл. 9): «Я надела тебе на шею эту волшебную цепь. Не руки смертных выковали ее — то знают все на островах. Нет, выкована она руками трау ( драу) в тайниках их глубоких пещер» ( Пер. В. Давиденковой)…
138
Средневековая христианская традиция относила к «бесам» как языческих божеств, так и, разумеется, персонажей «низшей мифологии», которые отождествлялись с бесами.
139
В греческой мифологии Элизиум — счастливое место, куда после смерти попадают достойнейшие из людей.
140
Одна из наиболее известных, наряду с Изобель Гоуди, шотландских ведьм. Если можно так выразиться, процессы над Алисон Пирсон и Изобель Гоуди стали «хрестоматийными» в судебной практике тех лет.
141
Ричард Мейтленд Лесингтон (Lethington, 1496—1586), королевский советник и хранитель печати при дворе шотландских королей. К середине жизни ослеп, что вынудило его отказаться от должности; на покое он занялся стихотворством и составил знаменитый сборник «Maitland Folio Manuscript», куда вошли его собственные сочинения, а также сохранившиеся отрывки из произведений более ранних поэтов, в том числе Уильяма Данбара.
142
Боклю (Buccleuch) — шотландский клан, традиции которого «перешли по наследству» к клану Скоттов в XIV в., когда Роберт Скотт присоединил к своим владениям замки Боклю и Мэрдокстон.
143
Поверье гласит, что фейри не могут умереть от старости, но их можно убить; также они подвержены болезням, которые способны привести к летальному исходу.
144
Томас Крофтон Крокер (Croker, 1798—1854) — ирландский антикварий, автор книги «Fairy Legends and Traditions» («Легенды и предания о фейри», 1825 г.).