Первым будет призрак Мопертюи, явившийся коллеге-профессору Королевского общества в Берлине.
Это чрезвычайное происшествие было описано в «Трудах общества», а затем было приведено господином Тибо[34] в мемуарах о Фридрихе Великом и его дворе в Берлине.
Необходимо предварительно пояснить, что г-н Гледич[35], с которым все это приключилось, был первоклассным ботаником, занимавшим должность профессора натурфилософии в Берлине, и всегда пользовался уважением как серьезный человек с простым и спокойным характером.
Вскоре после смерти Мопертюи г-н Гледич проходил через холл, в котором Академия проводила свои заседания; он намеревался произвести некоторые перестановки в кабинете естественной истории, который был на его попечении, и планировал сделать это в четверг, к заседанию; войдя в холл, профессор заметил неподвижный призрак г-на де Мопертюи, располагавшийся слева в верхнем углу и глядевший на него. Времени было около трех часов пополудни. Профессор натурфилософии слишком хорошо был знаком с физиологией, чтобы предположить, что покойный президент их Академии, умерший в Бале, в семье Бернулли[36], снова мог собственной персоной оказаться в Берлине. Он принял призрак за фантом, вызванный расстройством его собственных органов чувств. Г-н Гледич пошел по своим делам, не останавливаясь более чем было нужно, чтобы точно установить появление этого объекта. Но он сообщил о видении своим коллегам и уверил их, что оно имело совершенно тот же вид, что и настоящий Мопертюи. Когда вспомнили, что Мопертюи умер вдали от Берлина, когда-то места его триумфа, погубленный дерзкими нападками Вольтера[37] и лишившийся защиты Фридриха, неудивительно, что это подействовало на воображение представителя науки, которому его eidolon[38] явился в холле, где он раньше был так возвеличен.
Рассеянный профессор не продолжил своего расследования далее — до глубины, на которую проник отважный солдат, из уст которого личный друг автора получил следующее описание аналогичной истории.
Капитан К*** был коренным британцем, но воспитан в Ирландской бригаде[39]. Он был человек безграничного мужества, которое проявилось в необыкновенно отчаянных приключениях в первые годы французской революции, и несколько раз привлекался королевской семьей к выполнению очень опасных поручений. После смерти короля он вернулся в Англию; это произошло после следующего события.
Капитан К*** был католиком и, по крайней мере в то время, когда с ним случилось несчастье, искренне выполнял все обеты своей религии. Его исповедовал священник, бывший духовником и у многих высокопоставленных лиц на западе Англии; он был капелланом в храме, располагавшемся в четырех милях от того места, где жил капитан К***. Приехав однажды утром навестить этого человека, его подопечный с сожалением обнаружил, что тот очень страдает от опасной болезни. Он уехал в большом опасении и даже страхе за жизнь своего друга, и это чувство навеяло ему много других болезненных и неприятных воспоминаний. Они занимали его до того часа, когда он собрался ложиться в постель, и тут он, к своему удивлению, увидел в комнате фигуру исповедника. Он окликнул его, но не получил ответа — только глаза воспринимали появление этого человека. Решив довести дело до конца, капитан К*** пошел в сторону фантома, казалось, постепенно отступавшего перед ним. Таким образом, тот обошел вокруг кровати, потом, казалось, опустился в кресло и остался там в сидячем положении. Чтобы окончательно удостовериться в существовании призрака, капитан сам сел в то же кресло, убедившись таким образом, что это наверняка была иллюзия, тем не менее, если бы он узнал, что его друг умер примерно в то же самое время, он затруднился бы правильно определить это видение. Но так как исповедник поправился и, по словам доктора Джонсона[40], «ничего не произошло», этот случай оказался замечателен только тем, что показывает, как этот мужчина с крепчайшими нервами тем не менее не свободен от таких заблуждений.
Есть и другой пример иллюзии той же самой природы, за достоверность которого мы имеем веские основания ручаться, хотя по определенным причинам и не даем имен участников. Некоторое время спустя после смерти известного современного поэта, при жизни занимавшего большое место в умах общества, его друг-литератор, хорошо знакомый с покойным, в сгущающихся сумерках осеннего вечера читал одну из публикаций о привычках и взглядах выдающейся личности, которой больше не было с нами. Как читатель он наслаждался тесной дружбой с покойным и очень заинтересовался публикацией, содержавшей несколько деталей, касающихся его и некоторых друзей. Кроме него в комнате находился посетитель, также занятый чтением. Кабинет выходил в прихожую, довольно причудливо украшенную произведениями искусства, шкурами диких животных и тому подобными диковинами. Когда он отложил книгу и прошел в холл, освещенный луной, то увидел прямо перед собой точное воспроизведение своего стоящего в полный рост умершего друга, воспоминания о котором так сильно подействовали на его воображение. Он остановился на какой-то момент, отметив удивительную точность особенностей одежды и позы знаменитого поэта. Пораженный, однако, этим заблуждением, он не испытал никаких чувств от такой необычайной точности сходства и двинулся в сторону фигуры, по мере его приближения распадавшейся на различные составные части. Зто был просто экран, занятый пальто, шалями, пледами и аналогичными предметами, обычно находящимися в сельских прихожих. Свидетель всего этого вернулся на свое место, откуда он видел все это, и пытался изо всех сил припомнить образ, бывший столь поразительно жизненным. Но это было не в его силах, и человек, который был свидетелем появления призрака, или, более точно, чье возбужденное состояние оказалось причиной его появления, смог только вернуться и рассказать молодому человеку, которого покидал, какую удивительную галлюцинацию пережил.
Есть много причин считать, что примеры такого рода часты среди людей определенного темперамента, и когда такое происходило в раннем периоде развития общества, они почти наверняка считались реальными, хотя и сверхъестественными явлениями. Они отличались от тех, что были у Николаи и других, ранее упомянутых, так как длились очень недолго и не представляли привычного или серьезного нарушения. Явление призрака Мопертюи господину Гледичу, католического священника капитану К***, призрака покойного поэта его другу являются характерными примерами такого рода. Можно сказать, что они имеют аналогию с предыдущими, в которых внезапное и временное нервное возбуждение приводит к серьезной болезни с нервным расстройством. Но даже доказав это, труднее низвести такие моментальные впечатления обратно в их реальную сферу оптических иллюзий, так как они много лучше согласуются с нашей гипотезой о проблесках из будущего мира, чем те, в которых видение продолжается или повторяется часами, днями и месяцами, предоставляя возможность определить на основании других обстоятельств, что симптом происходит из-за расстроенного здоровья.
Прежде чем сделать заключение, что эти наблюдения основаны на обманах чувств, мы должны заметить, что глаз является органом чувств, наиболее значащим для реализации в нашем мозгу образов внешних объектов, и что когда орган зрения поражен на большее или меньшее время и в большей или меньшей степени, его неверное представление о зрительных объектах особенно склонно к созданию таких галлюцинаций, которые мы только что детально описывали. Тем не менее другие чувства или органы, в свою очередь и в меру своих возможностей, готовы так же формировать фальшивые или сомнительные впечатления, вводящие в заблуждение (вместо того, чтобы информировать) ту часть мозга, к которой они адресованы.
34
Подразумевается, очевидно, Дьедонне Тибо (1733—1807), профессор Военной школы в Берлине и друг Фридриха Второго. Любопытно, что сын этого Тибо, Поль-Шарль-Франсуа-Адриан-Анри-Дьедонне Тибо, был генералом наполеоновской армии.
35
Немецкий ученый Иоганн Готтлиб Гледич (Gleditsch, 1714—1786) был директором берлинского Ботанического сада.
36
Из швейцарской семьи Бернулли (Bernulli) вышли такие ученые, как математики Якоб (1654—1705), доказавший простейший случай закона простых чисел ( теорема Бернулли), Иоганн (1667—1748), занимавшийся исчислением бесконечно малых величин, и физик Даниил (1700—1782), сын Иоганна, изучавший механику жидких и газообразных тел (уравнение Бернулли).
37
Франсуа Мари Аруэ, известный всему миру под псевдонимом Вольтер (1694—1778), отличался вольнодумством и язвительностью, которая нажила ему много врагов — и осложнила жизнь многим его идейным противникам. В частности, из-за постоянных публичных насмешек Вольтера Мопертюи был вынужден оставить пост президента Академии наук.
39
Ирландцы составляли до трети британской армии времен империи; существовала даже поговорка, что империя была завоевана ирландцами, управлялась шотландцами и валлийцами, а выгоды приносила англичанам. Собственно Ирландская бригада была выделена в отдельную войсковую часть в 1792 г. и получила название «Ирландской католической бригады». Это подразделение, состоявшее из 6 полков, несло службу за пределами Великобритании и было своего рода английским Иностранным легионом.
40
Сэмюель Джонсон (Johnson, 1709 — 1784 гг.), более известный как доктор Джонсон, — английский лексикограф, автор «Словаря английского языка» (1755) и «Жизнеописаний наиболее выдающихся английских поэтов» ( 1779 — 1781 гг.), признанный современниками образцом литературного вкуса.