О X. нельзя теперь еще ничего заключить из случившихся с нею перемен: может быть опаснее бы было, когда бы не выдерживала браней в начале, коих нельзя избежать, — или в средине, или в конце. С-а прежде не имела сей брани, но теперь выдерживает. Дай Бог, чтобы, по возвращении ее к вам, был у них у всех между собою мир и согласие.
Прошу тебя и сестер помолиться за меня Господу и Матери Божией: да избавит меня от сего налагаемого на меня ига настоятельства; а чтобы мне более смириться, как и вас о сем учу. Горе мне! возвышают и тут, и там, а я на деле ничто. Спасайся о Господе! Усердно сего тебе желаю, многогрешный И. М. 27 июня 1847 г.
Письмо 57
2-го числа получил я ваше письмо и сердечно порадовался, и благодарил Бога, что у вас в келлии мир водворяется. Да поможет Господь и всегда оный сохранять, и тогда, когда и С. возвратится. Конечно нельзя, чтобы ненавидяй добра враг не старался нарушать оного, возмущая страсти: но где любовь и смирение, там ничтоже успеет.
Нельзя же без искуса научиться духовному художеству, а оные борьбою познаваем; и смиряют-то нас наши же страсти, когда мы рабски им служим. Самоукорение, отвержение своей воли и разума и иметь себя под всеми, — доставляет прочный покой.
Поздравляю всех вас, и особо тебя, X., с облечением в ризу спасения и присовокуплением к лику сестер. Да поможет Господь тебе одеться внутренне в брачную одежду светлую, чтобы внити в небесный чертог Жениха Христа!
Читал письмо твоей N.N., как она выговаривает маменьке: "Зачем тебя так скоро отпустила в монастырь, ты молода, еще не видела света, и надобно бы тебя в оном испытать, и искусить, и тогда-то бы отпустить!". Вот какое готовилось тебе от нее благословение! Сильная вражия артиллерия со множеством стрел прелестей мира предстояли тебе: уговоры, ласки, угрозы, наставления священника, очернение нашего звания, удовольствия мира — все это готовилось напасть на твою, не совсем твердую и крепкую, батарею; твое малодушие могло бы поколебаться, — и герои нынешнего времени восторжествовали бы. Но на долго ли это продлилось бы? Упреки и мучительство совести отравляли бы твои мнимые удовольствия, а худые последствия, которых они ни мало не предвидели, могли бы всю жизнь твою соделать горькою и несчастною; но Божиим милосердием ты яко птица избавилась от сетей скорым решением твоим, — и это так неожиданно, что и думать было нельзя, чтобы родители согласились на твой отпуск так скоро; но Господь и им возвестил, хотя с болезнию сердца, отпустить тебя, дав и средства к тому. Благодари же немолчно Господа за таковую Его к тебе милость, и когда придет скука или подобная прежней брань, воспоминай все сие и благодари Бога, сподобившего тебя уклониться от мира в обитель. Маменька несколько смущается, что на нее падает укор, что когда бы была родная мать, то не отпустила бы. Я ее утешаю быть спокойною правостию совести в сем деле. 4-го июля 1847 года.
Письмо 58
Проходя подвиг духовной жизни, нельзя не иметь таких случаев, через которые невольно впутываешься в такие дела, которые могут принести скорбь для искуса нашего в терпении. Ты дала совет с благим произволением и на пользу ближнему, от любви; а всякое благое дело противными искушается; то ежели и случится тебе через сие скорбь, потерпи и укори себя, а не других; всяк делает по своему разуму и думает, что хорошо делает; а за ошибки, в свою очередь, очищаются скорбями. — Прочти св. Марка Подвижника о скорбях в особенном слове, в беседе с Дикаником, где так говорит к концу слова: "Не ищи: как, когда и через кого находят скорби: Единого Бога есть о сем ведети; а наше дело есть благодарно и непамятозлобно понести оные".
Там же есть, что скорби бывают и от любви, и от злобы. Ты положила начало благое — не входить ни во что и не говорить ничего, но случаи понудили тебя преступить твое намерение. Ты же не сама находила их, но они искали твоего совета. Оставить так, после было бы на совести.
Мир и спокойствие да пребывает с тобою — усердно желаю многогрешный И. М. 12-го июля 1847 года.
Х.! Ты увидишь из письма моего к матери Е., что я не пропустил ни одной почты, не писавши к вам, и тем самым точно избаловал вас. Не всегда же так будет, надобно и пореже писать; да ведь и писать-то иногда нечего. Красноречием я не богат; а когда накопится материй побольше, тогда можно и написать.
Пишешь, что и ты сделалась больна; видно, надобно этому быть, потерпи — и исцелеешь душевно. Этот такой путь, чтобы и скорби и болезни принимать благодушно, для очищения души; и в мире они есть, но там не так принимаются. Да вразумит тебя Господь и укрепит на спасительном сем пути, — усердно желаю многогрешный И. М.