что значит воспринимать в данном случае? Это замечательное и мелодичное стихотворение, но ведь это же не само Евангелие. В последнем есть реальные лица, биография, встречи с учителем, молодыми единомышленниками, присутствие оккупационных властей, истории с Иродиадой, история с Иудой, резоны и масса деталей: враги, пейзажи, география, линейное натянутое ожидание и т.д. и т.п. и масса вещей, пронизанных вселенским единством на всех уровнях, — что перечислять! В "Допотопном Евангелии" Боги из разных культурных слоев, а точнее их имена, смешиваются, отражаясь в русском звучании. Но боги не герои, они как химические знаки, и превращения их вполне естественны. В принципе получается sound track возможной истории, но что требовать ещё от этого маленького изящного отрывка? "Верфьлием" гораздо сложнее и глубже по столкновению состояний. Конечно, проступающий топос этой поэмы не евклидовский, а лобачевский, однако, и Лобачевский не отменял Евклида, а отказался от доказательства пятого постулата как теоремы, включив его в виде частного случая более общей системы. Мне нравится ваш текст его обморочным, невидимым, блуждающим синтаксисом, "децентрованными" местоимениями и сменой точек возникновения голоса. Сноски "Допотопного Евангелия" в "Верфьлиеме" превращены в эпиграфы, т.е. работают наоборотно первым и поддерживают среду обитания внутреннего говорения, переживания, наполненного и сопоставлениями и диссонансами не только на уровне фонем.
Ваш коан "Я вышел к себе через-навстречу-от и ушёл под, воздвигая над" — безупречный определитель и камертон, ясно ощутимый пространственно, т.е. визуальный "заочно" в прямом смысле. Здесь как раз пространственный план найден. Делёзовские понятия "складки", например, тоже представимы, хоть не менее абстрактны, но он так умеет написать! И это высокий уровень визуальной модели, так что Вы наговариваете на себя, что визуальность — не Ваше. Звук это другое... ...
“Ангелическая по-этика” мне напомнила настоящие средневековые книги, всё более насыщающиеся информацией. Книга просто огромна, она настолько не совпадает со своими физическими параметрами, что трудно сказать, когда можно предположительно закончить чтение. Насыщенность палиндромами увеличивает объём, поэтому от последней страницы отбрасывает вспять, к началу и середине, от черепахи к Ахиллесу, потрясающему копьём-Шекспиром.
Из стихотворений "Ферзь", первая часть и далее небольшой текст с его "вознесением", пока что засели в меня. Ужасно, что я говорю сейчас о двух только вещах, да их там во много раз больше! Просто я цепляюсь за то, где есть призрак объективизма. Где "под землёй никто не ходит конём" в метро, например. Это конечно, правда, и великолепно само мышление с представлением пространственных возможностей — оставляет светящийся след. Я меньше переживаю абстракции, но я понимаю, что они для чего-то нужны. Иногда ритмика, построенная на записи синтагмами, кажется упрощением более сложных возможных синтаксических рисунков. Хотя синтаксис — дело психологии, немного другое. Где у Вас палиндром, всегда текст напряжён, в тех же "палиндромных шахматах".
Статья (или лекция) К.А. о Флоренском совершенно необходима для всякого организма, гениальная речь об этом Леонардо. И о линии мировых событий, и о выворачивании в который раз по–новому и снова по–настоящему.
Я только думаю, что смерть существует наряду с другими состояниями. Замедляется обмен веществ, цепь рвётся. С телом, как с таблицей периодических элементов, связаны язык и образность. Как и всякое другое событие, смерть присутствует в природе и имеет своё время/место на линии (или сфере) мировых событий. Но это, конечно не важно, т.к. преображённая психика находит другие входы и выходы, иную разомкнутую структуру. Обратимое время не симметрично, наверное, как и репликаторный механизм не даёт копии (клоны — не копии).
Очень хорошо о необходимости препятствий, которые необходимы, "чтобы мнимая реальность открылась взору" (пример с кроной дерева и небом). Да, изобрести форму — в каком–то смысле создать систему препятствий. Верлибр не насыщает (не всегда, конечно), оттого что многим не удаётся преодолеть слабость препятственной организации, изощриться в создании ограничителей, из архитектоники. Вам это удаётся, а тысячи, нет, просто
остальные строят свободное стихотворение на плаву длины фразы (например, чередуют назывные предложения и риторические, словно сценографические объекты и голоса).