Второй материал подробно расписывал недавнюю приватизацию единственного в области мусоросжигательного завода. Который был куплен заезжими купцами за смехотворную сумму – в сорок пять тысяч долларов. Одновременно у шефа городского КУМИ появился особняк на Кипре, а ещё пара-тройка чиновников рангом пониже обзавелась солидными банковскими счетами в Науру и новенькими «шестисотыми» мерседесами. И так далее.
Статья о фармацевтическом предприятии, где параллельно с выпуском лекарств, изготавливали синтетические наркотики, шла пятой. И никакой, даже самый проницательный аналитик и эксперт, не сумел бы вычислить хоть какую-то связь между ней и личной заинтересованностью Гарнича.
Когда рубрика исчерпала себя (а точнее – иссякла информация на дискете), Стерн был уже знаменитостью. Три суда, закончившиеся его победой, два громких уголовных дела против некоторых, особо засветившихся чиновников, и серия тихих отставок – вот итог его судьбоносной встречи с человеком-легендой. Ну, а то, что на медицинскую империю «аптекаря» после статьи накинулись всевозможные контрольные и силовые структуры и фактически поставили её на грань банкротства, а сам Стерн оказался в роли собкора весьма авторитетной московской газеты, не говоря уже об энной сумме, полученной от Гарнича ЗА УСЛУГУ– так, это можно было считать достойной наградой человеку, к которому Фортуна наконец-то повернулась лицом!
Гарнич не слишком докучал Стерну своими просьбами. Да и были они уже не столь глобальными, как в первый раз. Хотя на гонорары человек-легенда никогда не скупился.
Среда, 7 июля 2000-го года. Ближнее Подмосковье, сауна с пивом. Поздний вечер
Со Свислым Вениамин Амиранович встретился в сауне. Была у «Вени-Железобетона» такая точка за городом для особо важных встреч. Внешне – неприметная, зато внутри – настоящий дворец. А от докучливого внимания «бомжей» и прочей любопытствующей сволочи берегла охрана – сауна располагалась на территории ночного развлекательного клуба «Кипарис», в котором любила оттягиваться киношно-музыкальная «тусовка». Правда, даже и ей не было ходу в сауну.
От остальной части клуба сауну отделял высокий бетонный забор. Имелся и отдельный вход. Так что даже тусовка не ведала, что там, за забором, находится. Впрочем, и не пыталась узнать, полагая, что, скорее всего, здесь скрывается обычная подсобка. Или иное, подобное сооружение. А дальний родственник «Вени-Железобетона», являвшийся номинальным хозяином сауны, свято берёг покой её посетителей.
– Гляжу, ты сегодня без девочек! – грустно констатировал генерал, сбрасывая китель и подсаживаясь к столу, где уже выстроились бутылки с холодным пивом. Чуть далее стояла огромная тарелка с маслянисто блестевшими на свету норвежскими тигровыми креветками, красовалась двухлитровая бутыль «Юрия Долгорукого» и небрежно были разбросаны стеклянные тарелочки со скромной закуской: балычком, чёрной икоркой, палтусом, фаршированными яйцами и прочими кулинарными прелестями. Даргджанов любил покушать – да, впрочем, и его друзья-соратники отсутствием аппетита тоже не страдали.
– Тут не до девочек, – мрачно буркнул «кремлёвский завхоз». Он открыл пару бутылок, одну вместе со стаканом придвинул Свислому – генерал принципиально не пил из горлышка, вторую взял себе. – Возникла небольшая, но крайне неприятная для НАС, – он выделил это слово голосом, – проблема, старина. Правда, её уже решают. Но люди, которым я поручил дело, м-м, как бы это сказать по-деликатнее что ли выразиться? – требуют постоянного за собой догляда. Не будь известных тебе обстоятельств, я бы с этим и сам справился. Но сегодня – не могу. Астанин, сука, обложил меня со всех сторон, за каждым шагом бдит…
– А что за ребята? – лениво поинтересовался генерал, с удовольствием цедя сквозь зубы леденющий «Гиннесс». – Небось, опять твои «алтайские»? – и посоветовал по-дружески: – Развязался бы ты с ними, Веня! Это я тебе, как друг, говорю. Не ровен час, прикажут за них взяться, ведь такое дерьмо наружу полезет!.. Я, понятное дело, меры приму, коли мне такую вводную дадут, тебя – отмажу! А ну как безопасность подпишут?.. С ними теперь хрен до-базаришься, там ведь – НЫНЕШНИЙ в большом фаворе! Как-никак, двадцать лет в их СИСТЕМЕ отпахал…
– Да разберусь я с «алтайскими»! – досадливо отмахнулся Даргджанов. – Вот решу свою проблему – и отправлю мальчиков в «Чикаго»! Но пока мне без них не обойтись! Должен ведь кто-то грязную работу делать. Не твоих же чистоплюев привлекать!.. Ты лучше меня сюда слушай. Подбери-ка мне толковых парней, суперменов – и головастых! – но таких, чтобы языком зря не мололи. И пусть они возьмут наших таёжных друзей под плотный колпак. В первую очередь – «Хвата», потом «Сеню-Ёжика» и «Марабута»…
– Да они и так на «прослушке»!
– Не на полной! – отрезал Даргджанов. Брови у Свислого удивлённо изогнулись: – Ах, вот оно как! То-то они в последнее время о какой-то дребедени «трендят», а по существу – ни словечка! – он хитро прищурился: мол, понимаю, понимаю! – Интересно, какая ж это сука в моей конторе «налево» пошла? – и, ехидно ухмыльнувшись, подмигнул приятелю.
– Какая тебе разница? – поморщился Даргджанов. – Налево, направо… Главное, что я об этом узнал и тебя предупредил. Поэтому – сам меры принимай, никто за тобой дерьмо твоё подчищать не станет!.. Меня вот что интересует: я должен знать всё, что они говорят по поводу писем одного человека. И о том, как продвигаются их поиски. Пусть парни насуют нашей троице «жучков» хоть в задницу, лишь бы ни один их разговор по теме не прошёл мимо тебя. А вот когда станет известно, кто и где хранит эти письма, то сразу же извещаешь меня, пусть даже я у НЫНЕШНЕГО на докладе буду! Понял? А своих ребят – немедленно к этому человеку! Чтобы изъять переписку до того, как за ними приедут боевики «Хвата»…
Даргджанов помолчал несколько мгновений. Потом вдруг его глаза полыхнули огнём, и «Веня-Железобетон» резко подался корпусом к Свислому. От неожиданности тот шарахнулся назад, но «кремлёвский завхоз» оказался проворнее, успел цапнуть генерала левой рукой за горло – и притянул к себе. Глядя прямо в испуганное лицо Свислого, бешено прошипел: – Но смотри у меня, Петька! Не дай Бог, какая сука – или ты, сунете свои любопытные носы в эти письма! На том свете достану, до пенсии не доживёте! – и, отпустив шею побледневшего генерала, закончил уже другим, более миролюбивым тоном: – Найдёте бумажки, в чемоданчик сунете – и доставите мне. Понятно? Награжу по-царски! А нет… Сгною! Ясно?
– А чего ж тут неясного? – Свислый перевёл дыхание и снова попытался изобразить из себя независимую личность. Получилось плохо. «Веня-Железобетон» славился умением нагонять жути на людей. – Человечка, конечно же, тоже в «Чикаго» отправить?
– А будто ты и сам не знаешь, что тебе делать! – огрызнулся в ответ Даргджанов. – Да, кстати: твоим парням могут помешать.
– Кто?
– Команда Астанина. Их тоже интересуют эти письма. Так что будьте по-аккуратнее. Не подставляйтесь!
Свислый осклабился:
– Не учи учёного, Веня! Не впервой хлопцам Кузьмича фитиль вставляем!
– Я сказал – по-аккуратнее! – повысил голос Даргджанов. – Тут не до фитилей – за эти бумаги, чует моё сердце, скоро такая охота начнётся, что не дай Бог на её пути оказаться! Сомнут и не заметят.
Четверг, 8 июля 2000-го года. Светлогорск. Утро
С Зоей Анатольевной Стерн пересёкся у здания областной администрации. Лучшая подружка Алисы Сергеевны спешила на встречу со специалистами комитета по образованию, утрясать там какие-то свои школьно-методические вопросы, а журналист только что покинул очередной брифинг у губернатора – заседание было скучным и неинтересным, что-то там о борьбе с должниками за электроэнергию. Больше получаса эту говорильню нормальному человеку вынести было невозможно, вот почему все «смишники», особенно – те из них, что сидели рядом с выходом, постарались потихоньку слинять из Овального кабинета. Но так, чтобы не заметил глава региона. Мужик он был обидчивый, мог при случае и припомнить неуважение к своей персоне, а это в Светлогорской области, где губернатор являлся царём, Богом и воинским начальником, что называется, БЫЛО ЧРЕВАТО. Даже для представителей оппозиционной или центральной прессы. Впрочем, Стерн оказался из когорты счастливчиков. Его ухода никто не просёк.