Сегодня у Жени был РАБОЧИЙ ДЕНЬ. Резидент проводил операцию по съёму ПОЧТЫ – а поскольку последние дни местная контрразведка пасла его по-чёрному, то к операции прикрытия привлекли практически весь личный состав посольской КОНТОРЫ. Резидент был тёртым калачом, зря рисковать не любил – и будь на то его воля, послал бы за ПОЧТОЙ кого-нибудь из своих подчинённых. Ему до пенсии оставалось всего полгода, и он вовсе не стремился к геройским поступкам. Ни в Зорге, ни в Гордоны Лонсдейлы Резидент не метил. Но его КОНТАКТ – вот ведь, мерзавец этакий! – заявил, что ни с кем другим на связь выходить не будет. Мол, не верю никому, кроме моего старого, доброго друга. И ПОЧТУ передам только ему. И баста! Не работай КОНТАКТ на Контору несколько лет – и весьма результативно, в этом его желании моментально бы заподозрили ловушку. И на встречу бы, вероятнее всего, не пошли. Но обещанные Контактом документы грозили такими серьёзными повышениями по службе, что опасностью решили пренебречь. В конце-то концов, работа у них такая – почти, как у сапёра, только раз и ошибаешься. Сами знали, что выбирали, никто не неволил. Резидент обставил операцию, как в дешёвом триллере, до которых он был зело охоч. Но, надо признать, не без некоторого изящества. За час до назначенного времени на Рингштрассе прикатили пять автобусов с посольскими – отмечать свадьбу помощника военного атташе, бравого молодого «старлея», с собкором «Известий» – блядского вида девицей, перевалившей за сороковник. Всё было честь по чести – и заявления, и роспись в генконсульстве (старлей, правда, вздумал было брыкаться, когда узнал, кого ему уготовили в спутники жизни, но парня быстро уломали. Мол, спать ты с ней не будешь, это всё так, для видимости, Родина просит, сам понимаешь, присягу ведь давал, да и потом, когда всё закончится, по-тихому тебя разведём, ну и всё такое прочее в том же военно-патриотическом духе… Короче, парень сдался. Но потребовал после операции внеочередного звания – в качестве моральной компенсации. Что ему и было торжественно обещано. С собкором обстояло проще – человек был СВОЙ, давно проверенный – так что задание партии и правительства понял правильно. Без лишних слов. Надо – значит надо. Будем исполнять). Пока шумная толпа русских под неодобрительные взгляды шуцманов, дурачась, распивая шампанское – а кое-кто и потихоньку водочку (халява, парни, на всё добро есть, когда ещё такое выпадет!) весело дефилировала по площади, появился КОНТАКТ. Внешне – обычный пенсионер, выбравшийся поглазеть на витрины дорогих бутиков и посидеть в каком-нибудь кафе. Он выбрал свободную скамеечку, скромно умостился на неё и, положив рядом с собой неприметный свёрточек, преспокойно развернул газету. Тут же Резидент, прикрытый тремя мордоворотами-пограничниками из посольской охраны, скользнул мимо него, на мгновение споткнулся о вытянутые ноги КОНТАКТА, и чуть было не упал. Так, во всяком случае, могли бы подумать случайные свидетели, но их, к счастью, не было, скамейку в этот момент захлестнула, обтекая со всех сторон, свадебная толпа. Чтобы забрать пакет и сунуть его за отворот куртки – хватило пары секунд. Один из охранников, не останавливаясь, тут же швырнул точно такой же свёрток КОНТАКТУ на колени – в нём были деньги, заранее оговоренная плата за ПОЧТУ, и вся компания мгновенно растворилась в толпе. Если бы поблизости была засада, она бы замучилась отлавливать РЕЗИДЕНТА. А он в это время вышел на соседнюю улицу, забросил в заранее припаркованную здесь машину (за рулём которой восседал, напряжённый от волнения, Женя) посылку – и, не спеша, проследовал дальше. Его миссия на этом была закончена. А Евгений, лихо стартовав с места, уже через полтора квартала, бросил машину (потом кто-нибудь из техперсонала заберёт!) и забежал в небольшое фотоателье. Его хозяин – бывший советский подданный Александр Дейч, выезжавший в своё время в Израиль, но на полпути передумавший и решивший осесть в тихой Вене, был давним сотрудником КОНТОРЫ. Его редко использовали в операциях. Только если того требовали обстоятельства. Но сегодня был как раз такой случай. Услышав звон колокольчика, хозяин заведения вскинул голову, но, узнав Женю, лишь молча кивнул. Женя махнул в ответ рукой и, не останавливаясь, скользнул в проявочную. Там обычно переснимали секретные документы, добываемые на время агентурой, или проводились встречи с КОНТАКТАМИ. Имелся здесь и запасной выход, на другую улицу, где вот уже час дежурила посольская машина. Через минут сорок, предварительно, как следует, покрутившись по городу, дабы оторваться от возможного преследования, Женя уже входил в кабинет Резидента. Его распирало чувство выполненного долга. Полковник пил чай из гранёного стакана, вставленного в золотой подстаканник. Вещь была раритетная, дорогая. «Конторские» старожилы на полном серьёзе уверяли, что разжился ей Резидент ещё в 45-ом. Когда молодым «смершевцем» участвовал в работе комиссии по идентификации трупа Гитлера. Тогда, мол, и прихватил на память приглянувшуюся ему вещицу из разгромленной рейхсканцелярии. Чуть ли не из самого кабинета фюрера. Кто верил в эту историю, кто – нет. Но Женя был склонен доверять первым. Поскольку хорошо знал своего начальника. К деньгам и ценностям материального плана Резидент относился индифферентно. Есть – хорошо. Нет – значит, ещё заработаем. А вот пройти мимо необычного сувенирчика не мог в принципе. В его служебном кабинете, на стене, висела целая коллекция холодного оружия, из которой Женя знал только катану – поскольку увлекался каратэ и насмотрелся у сэнсея на кучу японских гравюр, где этим самым мечом дрались друг с другом древние японцы, да волнистый малайский крис. Те же осведомлённые люди – из ОСОБО ПРИБЛИЖЁННЫХ к Резиденту, поговаривали, что это – всего лишь малая часть, собираемого им чуть ли не с детства. А настоящие РАРИТЕТЫ хранятся у полковника на Родине. Резидент неторопливо допил чай и аккуратно поставил стакан на стол. Вытер губы платком, который вытащил из нагрудного кармана рубашки. И только после этого соизволил обратить внимание на присутствие Жени. Конечно, это была игра – Резидент волновался не меньше самого Жени, ведь от исхода операции зависела его генеральская пенсия. Но и кидаться навстречу подчинённому с расспросами не стал. Считал такое поведение ниже своего достоинства. Женя тоже не спешил с докладом. Стоял перед Резидентом с невозмутимым видом, сцепив ладони за спиной. В тишине кабинета отчётливо тикали настенные часы. Резидент первым нарушил молчание.
– Как успехи, юноша?
Он всегда называл так Женю, чего тот на дух не переносил – хотя и терпел скрепя сердце: Шеф, как-никак, попробуй вслух возмутиться, сожрёт ведь, гад, и даже не поморщится! И никакие заслуги не помогут! Поэтому дипломатично ответил: