Техника просмотра была отлажена ещё с «конторских» времён. Вооружившись красным маркером, Громов быстро проглядывал одно издание за другим, иногда помечая чем-то заинтересовавшие его материалы особыми значками – потом в секретариате сделают подборку, дополнительно проанализировав тексты и снабдив короткой справкой об авторах. После газет приходила очередь журналов, а за ними следовал «Интернет». Часа через полтора работы Громов устраивал себе небольшой перерыв. Пил кофе, иногда позволяя себе парочку бутербродов с икрой. Слушал музыку – причём, не специально отобранную, а, наугад, ставя тот или иной диск – в его кабинете стоял ДВД-проигрыватель, с особым шкафчиком, в котором находилось несколько сотен дисков. Репертуар был огромный – от классики до современных исполнителей. Не «попсовых», а настоящих мастеров: Кобзон, Лещенко, Градский… Несмотря на демократизм, в своих музыкальных пристрастиях Евгений Евгеньевич был консервативен. Новомодные течения он воспринимал плохо, его вкусы были воспитаны ещё ДАВЕШНИМ временем.
После отдыха наступал черёд документов. Их ежедневно готовили для него различные ведомства, включая правительство и Думу. А на «закуску» шли доклады службы охраны и управления делами кремлёвской администрации.
Сегодня «закуска» оказалась острой. Это Громов понял сразу, едва открыл первую папку – от Даргджанова.
«Веня-Железобетон», без всякой дипломатии, сухим, лаконичным языком сообщал о тайном совещании, состоявшимся накануне у Граговского. Был приглашён специальный штаб, организованный олигархом под будущие выборы. Обсуждались проекты того, как провести ДГ в президенты. Не исключался и вариант импичмента. Его, кстати, предложил сам ДГ.
Чтобы его сообщение не выглядело банальной сплетней, Даргджанов приложил к нему расшифрованную стенограмму совещания. С пометкой, что она поступила по линии ГУБОПа.
Лицо Громова закаменело. И он невольно выматерился вполголоса. Прекрасно понимая, что документ ему подсунут неспроста (мало верилось в искренность «завхоза», пока ещё не уволенного по самой простой причине: не нашлось подходящей и, главное, равноценной замены!), он всё же был раздосадован.
Граговский куда ещё лезет! Дали человеку полнефтяной отрасли фактически за бесценок, так качай себе деньгу и не прыгай, куда тебя не просят! Был бы из «Пула Поддержки» (так кто-то из журналистов не без ехидства окрестил группу крупных российских бизнесменов, вложивших средства в громовскую предвыборную кампанию) – ещё можно было человека приструнить, заставить отказаться от глупостей. Наконец, попросту откупиться. А так – разве что ругаться сквозь зубы оставалось. «НЕКОС» Граговского в дополнительных деньгах не нуждался, поскольку являлся третьей по значимости и размерам капитала компанией в стране. К тому же, ДГ любили в Штатах, которым не слишком нравился приход к власти Громова. Выходцам из «Конторы» янки не доверяли традиционно. А в лице нового президента они усматривали ещё и возврат к старым советским временам. ДГ же Штаты устраивал по всем параметрам: молод, богат, да ещё и ярый приверженец западных либеральных ценностей. С таким всегда можно договориться.
Нет, с олигархами нужно что-то решать, сказал себе Евгений Евгеньевич. Совсем уже распоясались! Такое ощущение, что они сами по себе, а государство – где-то там, на задворках. Разбаловал их Папаша. Ну, да ничего, вы у меня, господа хорошие, ещё потанцуете! Капитал получили, приумножили – и думаете, теперь вам море по колено? Как бы не так! Жить в обществе и быть свободным от него – не получится! Делиться придётся. И по полной. А кто не захочет… Что ж, тогда устроим несогласным показательную порку, дабы остальным неповадно было – и в политику лезть, и о долге своём перед народом забывать. Пожалуй, Граговский будет первым в этом списке.
Довольный такой идеей, Евгений Евгеньевич расслабился и придвинул к себе папку Астанина, внутренне ожидая, что новости от шефа охраны окажутся не менее интересными. Предчувствие его не обмануло.
Генералу удалось раскопать секретный архив Граговского. Причём, хранившейся ни где-нибудь, а в одном из подконтрольных «НЕКОСу» банков. Неужто не мог найти «ухоронки» понадёжнее?
Вообще-то, такой дурости от ДГ Громов не ожидал. Ну, скажите на милость, какой нормальный человек, в здравом уме и здравой памяти, решится вдруг хранить свои «чемоданы с компроматом», в РОССИЙСКОМ БАНКЕ? Он что, не понимает, чем это чревато? Или настолько обнаглел в своей самоуверенности, что уже не верит в то, что его «схроны» кто-то решится потрошить?
Тем не менее, вот они, бумажки из архива Граговского, переснятые ловкими ребятами Астанина. И судя по всему – подлинники. В то, что генерал мог вести свою личную игру, Громов не верил. Не той породы был его главный охранник, чтобы затеять какие-то там интриги. Хотя свой интерес у мужика, надо полагать, имелся, если судить по тому, что он вломился в историю с его перепиской.
Фотокопий было много. Целая пачка, примерно в полтора сантиметра толщиной. К некоторым снимкам – надо полагать, представляющим ОСОБЫЙ ИНТЕРЕС, астанинские аналитики прикрепили листочки со своими комментариями. Такие бумаги Громов откладывал сразу же. Не любил «манипуляжа». Предпочитал самостоятельно во всём разбираться. Без дополнительных подсказок.
А вот сами фотокопии просматривал внимательно. И, надо отметить, нашёл в них немало для себя интересного. Во всяком случае, списки «платежёк» лидерам ведущих партий страны, таких, как «Отчизна», «Наш край – Россия» и «Орёл», доставили Евгению Евгеньевичу немало приятных минут.
А вот два последних документа, прошитые степлером, почему-то заставили Громова насторожиться. Сердце подсказало, что с ними связано что-то очень для него неприятное. Сейчас посмотрим, что именно…
Громов придвинул к себе бумаги и, без спешки, внимательно вчитался в текст.
Первый документ представлял из себя короткую резолюцию, начертанную на каком-то докладе. Сам доклад не приводился, только его «шапка»: «Решить проблему кардинально!» И росчерк личной подписи Граговского под ним. Прекрасно знакомой Евгению Евгеньевичу.
А вот второй документ…
Евгений Евгеньевич почувствовал, как у него в ушах зазвенело, а руки почему-то ослабли и стали ледяными. Строгие строчки текста, казалось, налились зловещей чернотой и плеснули в глаза. Или это он на миг потерял сознание?
Громов резко встряхнул головой, отгоняя наваждение, придвинул бумагу поближе и, мысленно успокаивая себя, стал читать.
Это оказался рапорт какого-то «гаишника», в котором сообщалось о выезде на место очередного ДТП. Два неопознанных трупа – женщина и маленькая девочка, полусгоревший автомобиль – сердце снова дало сбой, и даже не беря в руки приложенный к рапорту фотоснимок места происшествия, Громов моментально догадался, что это за машина. «СААБ-9000». Цвет – серый «металлик». Тот самый автомобиль, в котором три года назад сгорели его супруга и дочка. Тщательно проведённое расследование установило, что это был несчастный случай – «Сааб» врезался в бензовоз, некстати, вынырнувший из-за поворота. В живых никого не осталось, огонь пожрал всех. И вот теперь эти документы…
Зачем, спрашивается, понадобилось Граговскому держать их у себя в архиве? Или… Мысль сверкнула точно молния, моментально высветив все разрозненные части этой головоломки!
Так вот оно что значит: «Решить проблему кардинально!», дорогой Даниил Борисович! Это вы мне тогда за «Росойл», получается, мстили! Нехорошо, мил-друг, ой, как очень, понимаешь, не хорошо! И что ты с этого, мужик, выиграл? Моё особо к тебе хорошее отношение? Что, смерть моих девочек стоила сраных полутора миллиардов, в битву за которые ты тогда ввязался?