– Да, вы правы, страна очень большая и холодная. А как вы думаете, сколько нас там?
В первый раз этот дурацкий вопрос возник случайно, в разговоре о Второй мировой войне. Оказалось – напал на золотую жилу.
60 миллионов, 80… Минимальный ответ: 10 миллионов, максимальный – 300. Некоторые ответили довольно точно (150), но большинство считает, что сто или меньше.
Для нас это важнейшая проблема, более волнующая, чем нефть и газ. Мы пересчитываем себя непрерывно. И услышать 10 миллионов?! Меньше, чем в Москве?!
Стараясь не показать огорчения, спрашиваю:
– Как вы думаете: растет население или сокращается?
Этот вопрос не вызывает у швейцарцев трудностей, но их ответ шокирует:
– Растет.
Что вымирают белые медведи, они знают. А что вымирают русские – нет.
У нас демографическая катастрофа. Население сокращается на миллион в год. А швейцарцы говорят «растет». Значит, они просто не знают и не понимают, как мы живем, что у нас происходит.
Только трое сказали «сокращается». Из них двое – знаменитые руководители знаменитых университетов Цюриха и Лозанны: Александр Цендер и Патрик Эбишер. (Третья – школьница 16 лет, которая сказала «сокращается» назло своему брату-студенту.)
…Вечером меня везла на машине умная красивая русская девушка, отлично закончившая очень престижный университет в Женеве. Теперь у нее здесь хорошая работа. Я начал ей рассказывать, что о нас говорят швейцарцы, и для большего эффекта, желая поразить ее контрастом, спросил:
– Какая у нас численность населения?
– Шестьдесят миллионов.
– Растет оно или сокращается?
– Растет.
Я не сказал ей, что нас 144 миллиона, потому что не знал: считать ее или уже нет.
Получив в Швейцарии хорошее образование, русские юристы и экономисты находят здесь хорошую работу.
Русский рынок стал очень важен. А там требуется не только язык, но и понимание ментальности, знание местных условий, обычаев, умение обходить законы и бюрократические рогатки.
Русские мальчики стали клерками крупных корпораций. Они рассказывают, что их ценят за умение и готовность приспособиться, за умение найти решение, за мобильность…
Для них Россия – рынок. И на этом рынке они защищают интересы своих корпораций.
За этих успешных русских надо бы радоваться; но русские ли они или уже нет?
Война
Мальчик и девочка – студенты-историки университета Лозанны. Ну, раз историки, то и вопрос по истории:
– Знаете, в середине прошлого века была Вторая мировая война. Не скажете ли, кто с кем воевал?
Девушку явно обидел унизительный вопрос.
– Германия – СССР.
– А кто еще?
– Это детали. (То есть мелочи, не имеющие значения.)
Удивительно, как точно ее мнение совпало с нашим. Но остальная Швейцария думает иначе.
Недавний опрос показал, что швейцарцы оценивают наш вклад в победу над Германией в 20 %. В 1947 году было 80 %. Факты не изменились; почему же оценка изменилась в четыре раза? 60 лет назад люди высказывались на основании собственного опыта, реальной информации. Теперь – на основании телеи киномифов.
Мы после победы опустили железный занавес. И Голливуд без помех и конкуренции создавал портрет победителя. Удалось. На мой вопрос о главном событии Второй мировой швейцарцы (юные и взрослые) отвечали: взятие Берлина, вторжение Германии в Польшу, вступление США в войну, Перл Харбор, холокост, Хиросима, высадка союзников в Нормандии, взятие Парижа… Только двое сказали «Сталинград», никто не вспомнил блокаду Ленинграда, Курскую дугу.
Официант! Счет, пожалуйста!
Когда обеденный час пик миновал, официантка рада, что может присесть после сумасшедшей беготни.
– Большая! Холодная! Высокая культура.
– Да, спасибо. А чем русские посетители отличаются? Кроме языка, конечно.
– Очень много денег. Показывают свое богатство. Шикарно одеты, дорогие вещи, украшения. Все девушки берегут фигуру, как топ-модель. Наши берут гамбургер, чизбургер, а русские – никогда, только рыба и салат…
Она говорит не об олигархах и их эскорте, а о русских студентках, которые учатся в Женеве. И даже в студенческом кафе ведут себя барственно.
– На чай оставляют, как все студенты, очень мало, 20–30 сантимов (5 рублей), а требовательны, как в дорогом ресторане. И важничают.
Четверо студентов юрфака говорят о русских однокурсниках:
– Студенты из России более серьезны, больше занимаются. Не смешиваются с другими, держатся группой, по одиночке не ходят (это и официантки говорили). Одеваются дороже и шикарнее. Кроме учебы еще и работают, чтобы иметь больше денег. Ведь они здесь без поддержки родителей.