У них – взгляд ласкает даль. Европеец в окно видит Родину. А наш – забор через оконную решетку. Выйдет европеец – холмы, просторы, стада – красота. Выйдет наш – стена, охрана, колючая проволока.
А ведь бытие определяет сознание. Как живешь, так и думаешь. Живешь как зэк и думаешь как зэк. А как зэки думают – известно: умри ты сегодня, а я завтра. И они ничего не хотят делать для других, потому что все другие – враги.
Стены вокруг особняков – это не возврат к исконным ценностям, к патриархальным корням, ибо русские помещики не отгораживались стенами от своих рабов. Барский дом стоял совершенно открыто. Татьяна, гуляя (одна, без охраны), заходит в дом Онегина (хозяин в отъезде – то ли в Петербурге, то ли в Москве). Она никогда раньше здесь не была, слуги ее в лицо не знают. Тем не менее ее впускают без малейших возражений, она проходит в кабинет, роется в книгах… Сегодня не только в кабинет, ее бы на порог не пустили, даже в ворота бы не вошла.
Стены вокруг особняков – это не капитализм, где мы теперь якобы живем. Капитализм – оплатив налогами содержание госаппарата, в том числе полиции, – не тратит сумасшедшие деньги на возведение гигантских кирпичных заборов, ибо они: а) очень дорого стоят; б) уродуют пейзаж. А ведь хозяин заплатил тысячи долларов за сотку, покупая землю не под картошку. Он заплатил, чтобы наслаждаться жизнью; существенная часть этого наслаждения – вид из окна.
Такие стены – это средневековье. Постоянное ожидание смерти, грабежа, насилия.
Новые русские отгораживают себя стенами, повторяя, увы, архитектуру богатых чеченских сел; и только по невежеству не строят себе неприступные сванские башни (сван с семьей и скотиной мог отсиживаться в башне несколько месяцев).
Кого они боятся? и почему они боятся? – вот вопросы, которые, думаю, важнее бюджета и инфляции. Ибо страх – это такая штука, которая определяет все поведение, всю жизнь. От страха у людей и характер портится, и поведение; и вместо того чтобы налаживать достойную жизнь себе и детям, человек ворует и убегает (если успевает).
Плохо, что и те, кто не ворует, тоже не чувствуют себя в безопасности. Те, кто ездит на метро, бедные и «средние» тоже живут в постоянном страхе.
К страху перед милицией прибавился страх взрывов. Новый, сильный, всеобщий. И никто не верит, будто милиция защитит. А ведь только для этого мы ее и содержим.
Географически мы, конечно, вроде бы в Европе… Но скажи кому-нибудь, что наши полицейские (милиция) угоняют машины, рэкетируют торговцев, насилуют, пытают, убивают – иностранец таращит глаза: не может быть! А у нас к этому привыкли, никого не удивишь. Все газеты полны преступлениями сотрудников МВД и прочих государственных вооруженных формирований; так в советское время в каждой газете был фельетон про продавщицу, которая обвесила и нагрубила.
Вряд ли можно укорять вас, Владимир Владимирович, что милиция такая плохая. Но в том, что за пять лет вашего правления она не стала лучше, – в этом укорять можно. А она не стала лучше. И борьба с «оборотнями» если кому и помогла, то лишь Грызлову – сменить кресло МВД на председателя Думы.
А может быть, вы думаете, что милиция стала лучше? Может быть, вас снабжают такими иллюзиями? Жаль.
Если бы нагнали страху на преступников – хорошо. А вы нагнали страху на олигархов, на прессу, на депутатов и губернаторов. Может, они и преступники (не удивлюсь), но жить лучше не стало; рейтинги МВД, армии и др. и пр. не растут.
И вот приехали: я не вор, не убийца; всего лишь пишу вам письма, стараясь не утомлять; а людям кажется, что это опасно. Почему?
Ясно же, что не бандиты пойдут убивать журналиста за письма к президенту. То есть преступников эти публикации не побуждают к расправе. Значит, в умах народа эти воображаемые убийцы – ваши служащие.
Не знаю, что об этом думать. А что думаете вы?
…Шла, шла. И вдруг перед собоюС холма господский видит дом,Селенье, рощу под холмомИ сад над светлою рекою.…Ее сомнения смущают:«Пойду ль вперед, пойду ль назад?..Его здесь нет. Меня не знают…Взгляну на дом, на этот сад».…«Увидеть барский дом нельзя ли?» —Спросила Таня. ПоскорейК Анисье дети побежалиУ ней ключи взять от сеней;Анисья тотчас к ней явилась,И дверь пред ними отворилась,И Таня входит в дом пустой,Где жил недавно наш герой.…И в молчаливом кабинете,Забыв на время все на светеОсталась наконец одна…Пушкин А.С. Евгений Онегин.