Во-первых, хочу спросить, не кажется ли тебе в какой-то мере удивительным, что существует любовь достаточно серьезная и страстная, чтобы не остыть даже от многих "нет, нет, никогда"?
Я твердо уверен, что такая любовь не возбуждает в тебе удивления, а, напротив, представляется тебе вполне естественной и разумной.
Ведь любовь - это нечто такое положительное, такое сильное, такое настоящее, что для того, кто любит, отказаться от этого чувства - все равно что наложить на себя руки. Если ты возразишь: "Но есть же люди, которые накладывают на себя руки", я отвечу только: "Право, не думаю, что я человек с подобными наклонностями".
Жизнь стала мне очень дорога, и я счастлив, что люблю. Моя жизнь и моя любовь - одно целое. "Но ведь ты стоишь перед "нет, нет, никогда", напомнишь мне ты. На это я отвечу: "old boy", 1 сейчас я смотрю на это "нет, нет, никогда", как на кусок льда, который прижимаю к своей груди, чтобы его растопить...
1 Старина (англ.).
Очень печально, конечно, что столь многие возражают против моей любви, но я-то сам не собираюсь печалиться по этому поводу и терять из-за этого душевную бодрость. Как раз наоборот. Пусть печалится кто угодно, - с меня довольно! Я хочу одного - радоваться, как жаворонок весной, хочу петь одну песню: "Aimer encore!"... 1
Верно, она уже любила другого, живет воспоминаниями о прошлом и, видимо, испытывает угрызения совести при одной мысли о новой любви. Но ведь ты же знаешь поговорку: "Il faut avoir aime, puis desaime, puis aimer encore"... 2
1 Снова любить (франц.).
2 Надо любить, разлюбить, затем полюбить снова (франц.).
Я видел, что она всегда погружена в прошлое и самоотверженно хоронит себя в нем. И я подумал: "Я уважаю ее чувство, но все же считаю, что в нем есть нечто болезненное. Поэтому оно не должно расслаблять меня; я обязан быть решителен и тверд, как стальной клинок. Я попытаюсь пробудить в ней "нечто новое", что не займет место старого, но завоюет право на свое собственное место"... Ты скажешь: "На что же ты будешь жить, если добьешься ее?" - или, еще вероятнее: "Ты ее не добьешься..." Впрочем, нет, ты так не скажешь. Отвечу: тот, кто любит, - живет; кто живет - работает; кто работает - имеет хлеб.
Словом, я спокоен, уверен, и это оказывает влияние на мою работу, которая, чем дальше, тем больше увлекает меня именно потому, что я знаю - я добьюсь успеха. Конечно, ничего необыкновенного из меня не получится, но "обыкновенного" я добьюсь, а под "обыкновенным" я подразумеваю, что моя работа будет здоровой и разумной, что я буду иметь право на существование и приносить какую-то пользу. Я нахожу, что ничто не дает нам такого ощущения реальности, как подлинная любовь. А разве тот. кто полностью сознает реальность жизни, стоит на дурном пути? Думаю, что нет. Но с чем могу я сравнить это удивительное чувство, это удивительное открытие - "любовь"? Ведь полюбить всерьез - это все равно что открыть новую часть света.
158 Пятница, 18 ноября 1881
Как ты уже знаешь, отец и мать, с одной стороны, и я, с другой, не можем прийти к соглашению по поводу того, что делать и чего не делать в отношении известного тебе "нет. нет, никогда"...
Когда постоянно слышишь: "Ты сумасшедший", или "Ты разрываешь семейные узы", или "Ты неделикатен", тебе, если ты не лишен сердца, поневоле приходится протестовать со всей энергией. Конечно, я тоже наговорил отцу и матери кое-что, например, что они сильно ошибаются насчет этой любовной истории, что сердца их ожесточились, что им полностью чужд более мягкий и человечный образ мышления, а их собственный кажется мне ограниченным, нетерпимым и недостаточно великодушным; и еще - что бог был бы для меня пустым звуком, если бы человек был вынужден скрывать свою любовь и не имел права следовать голосу сердца.
Охотно верю, что, постоянно слыша, как я "неделикатен" и как я "разрываю узы", я иногда не умел обуздать свое возмущение, но как тут останешься спокойным, если этому нет конца? Quoi qu'il en soit, 1 па в приступе гнева пробормотал ни больше ни меньше как проклятие. Однако я еще в прошлом году уже слышал нечто в этом роде и - благодарение богу! - не погиб, а, напротив, начал новую жизнь и обрел новую энергию. Поэтому я твердо убежден, что и теперь останусь таким же самым, что в прошлом году, только стану еще крепче и сильнее.
1 Как бы то ни было (франц.).
159 Пятница, вечер
Пишу тебе, сидя в маленькой комнате, которая служит мне теперь мастерской, так как в другой комнате чересчур сыро. Оглядываясь вокруг, я вижу стены, сплошь увешанные этюдами исключительно на одну тему - типы брабантцев.
Итак, я начал работу, и если меня внезапно вырвут из этого окружения, мне придется приниматься за какую-нибудь другую, а эта останется наполовину незаконченной. Нет, так не должно быть! Я работаю здесь с мая, начинаю вникать в мои модели и постигать их, и дело движется, хотя это стоило мне огромных усилий.
Неужели теперь, когда я так далеко зашел, отец возьмет и скажет: "Ты пишешь письма К., в силу этого между нами возникают неприятности (это и есть главная причина, все же остальные обвинения, будто я не считаюсь с условностями и еще невесть что, - просто болтовня), а раз они возникают, я выставляю тебя за дверь"?
Это уж слишком. Ну, не смешно ли останавливать из-за этого работу, которая начата и уже получается? Нет, нет, так нельзя! Кроме того, разногласия у меня с родителями не такие уж страшные - во всяком случае, они не могут помешать нам жить вместе...
Одно твое решительное слово - и все уладится. Ты поймешь меня, если я скажу, что тому, кто хочет работать и стать художником, нужна любовь; во всяком случае, тот, кто стремится воплотить в своей работе чувство, должен раньше испытать его сам, должен жить по велению сердца.
Однако в вопросе о "средствах к существованию", как они выражаются, мать с отцом - тверже камня.
Если бы речь шла о немедленной женитьбе, я, конечно, согласился бы с ними, но сейчас все дело в том, чтобы растопить это "нет, нет, никогда", а тут уж средства к существованию ничем не помогут. Это совсем другая область - область сердца; поэтому мы с К. должны видеться, писать друг другу и разговаривать. Это ясно, как день, просто и разумно.
И повторяю тебе, ничто на свете не заставит меня отказаться от моей любви (хотя меня считают человеком слабовольным и податливым, как воск).
162 Гаага, декабрь 1881
Я здесь с прошлого воскресенья. Как ты знаешь, Мауве собирался приехать в Эттен и пробыть там несколько дней; но я, боясь, что ему что-нибудь помешает или что визит его будет слишком кратким, подумал: а не попробовать ли мне другой, возможно, более радикальный путь.