700. Ему же.
Увенчанного священством в более точном смысле, нежели облеченного в багряницу, можно назвать попечителем живущих на земле, потому что первый — руководитель душ, а последний — тел. Но если кто, не познав своего достоинства, вернее же сказать, своего служения, никакого внимания не обращает на душу и прилагает попечение о стенах и столпах, предается роскоши, домогается денег, то оскорбляет он не священство, а себя. Между тем, многие из малосмысленных, хотя должно чтить священство, винить же одного сего недостойного человека, всю вину обращают на самое священство.
701. Схоластику Офелию.
Об избрании Апостолов.
Не гоняющихся за красотой выражений, не витий, не искусных в словопрении, не величающихся силою слова должно называть мудрыми, но тех, которые отличаются деятельным любомудрием. Если же украшает их и любомудрие умственное, то их должно наименовать мудрейшими. А если — и любомудрие созерцательное, разумею благочестие, о котором одном утверждаем, что оно в собственном смысле есть мудрость, то надлежит назвать их премудрыми. Первое любомудрие есть как бы основание и здание, второе — как бы украшение, а последнее — как бы верхний венец здания. Посему, как без основания и здания не имеют места ни то, что украшает здание, ни то, чем венчается оное, так и без добродетели не будут иметь места ни умственное, ни созерцательное любомудрие.
702. Евлогию.
Находить себе извинение не почитай вожделенным для того, кто по справедливости может славиться добродетелью. Первое прилично людям негодным, а последнее — самым благонравным. Одно делается из сожаления, а другое воздается в награду. Один возбуждает жалость своим малодушием, а другой увенчивается за величие духа.
703. Воину Исаии.
О том, что душа бессмертна.
Нет и не будет тебе извинения, если останешься при том же. Если переменишься, перестанешь предаваться безумию и непостоянству, то получишь извинение, потому что строгость будет препобеждена Божественною благостью. Но если думаешь, что нет суда, то послушай, что говорит Платон: «Если бы смерть освобождала от всего, то в смерти была бы великая выгода порочным, как освобождающимся и от тела, а вместе с душою — и от своей порочности. А теперь, поскольку душа оказывается бессмертною, нет ей иного способа избежать бедствий и другого спасения, как соделаться исправнейшею и благоразумнейшею».
704. Дионисию.
И того, кажется, ты не знаешь, что знают самые малые дети. Ибо говоришь, что удивительно для тебя, почему говорящие приятное гораздо легче привлекают слушателей, нежели внушающие полезное; не зная того, что поскольку одни угождают пожеланиям, а другие востают против них, то первым дивятся, а вторых ненавидят, потому что польза уступает верх удовольствию.
705. Пресвитеру Зосиме.
Не только от вступившего в священный сан, но и от всякого честного человека (ибо между достигшим священного сана и между человеком честным должно быть такое же расстояние, какое между небом и землею) справедливость требует не поступать невоздержно и по–детски, но во всем показывать поведение целомудренное и строгое. А ты, как говорят, когда был молод, не умерял своей похотливости нищетою, и состарившись, не умеряешь самым возрастом. Посему, если это действительно так, воспрети себе доступ к досточтимому жертвеннику.
706. Епископу Лампетию.
Те, которые имеют в виду пользу, хотя уважают безмолвие, но не выставляют в качестве причины молчания величия чужих преуспеяний, стараются же прославить истину, о которой не решаются говорить и сильные в слове. Ибо, хотя не по достоинству, однако же в достаточной мере восхвалив прекрасное, тем, которые будут после них, оставляют в этом доказательство, что сердце их было склонно к достойному хвалы.