203. Пресвитеру Зосиме.
Как иные говорят, по совершенному небрежению о своем спасении и добром о себе мнении, можно заключить, что язык у тебя необуздан, невоздержен, и дерзок, и готов нападать на что и не дозволено. Посему, может быть, всуе трудимся и мы, обращаясь с советами к неукротимому зверю.
204. Лампетию.
Блажен и досточуден ты, как вполне соответствующий своему имени. Ибо, имея возможность делать все, что тебе угодно, делаешь только то, что одобряется Священным Писанием и Божиими уставами.
205. Евдемону.
Почему Иосиф, миновав других братьев, приказал связать одного Симеона?
Писал ты: по какой причине Иосиф, миновав других братьев, одного Симеона приказал связать и оставить в залог до возвращения братьев? Отвечаю на сие: потому что Симеон был главным действующим лицом в том, что сделано братьями с Иосифом. А если бы стоял он заодно со старшим братом, показавшим лучшее расположение, то, может быть, и отвратил бы злоумышление, потому что был, хотя моложе Рувима, но, как второй по возрасту, старше прочих братьев.
И, вероятно, прочие братья, или убоявшись, или устыдившись решения старших, отложили бы злой умысел, особливо когда четвертый вознегодовал бы на то, что делалось, и самое дело сильно побуждало к тому, чтобы не приводить его в исполнение.
Итак, поскольку Симеон не осмелился подать голоса за праведника, Иосиф приказал его связать и оставить в залог за братьев, не столько наказывая его этим, ибо оказал ему благодеяние, сколько вразумляя его не пускаться впредь в подобные дела. Ибо, поставив его в такое мучительное положение и наведя на мысль о сделанном незаконно, впоследствии возвратил его отцу невредимым.
206. Пресвитеру Марону.
Не всякую опасность, о неспособнейший к делам славным и предеятельный в делах постыдных, надлежит почитать чем–то хорошим; не все равно, за что она постигает. Напротив того, достойными похвалы признавать должно те опасности, каким подвергаешься за благочестие, за добродетель, и за возлюбивших дружбу ради добродетели. А те, которые вредят всему этому и очерняют прежние благоуспешные поступки, надобно почитать дурными и всеми мерами избегать их, как обращающихся в причину бесславия.
Ибо люди обыкновенно обращают внимание не столько на опасности, сколько на их причины; не на растения, но на семена; не на ветви, но на корни дел. Многие разбойники и убийцы умерли, сражаясь за своих сообщников, и никто не похвалит их, потому что они подвизались за порок. Многие пожертвовали собою за отечество, за родителей, за детей, и никто не будет укорять их, а напротив того, всякий похвалит, потому что скончались за права природы. Посему–то одних порицают, а других удостаивают похвальных восклицаний и памятников.
207. Исхириону.
На слова: аще убо вы лукавы суще (Мф.7:11).
Велика благость Божия, велика и человеческая жестокость. Кто испросил себе отсрочку и получил прощение долга, тот, когда у него попросили отсрочки, не только не дал ее, но и заключил товарища своего в темницу, хотя тот и не столько ему задолжал, сколько должен был он сам, потому что сам должен был десять тысяч талантов, а тот — пятьдесят динариев.
Потому евангельское слово, сравнивая человеческую доброту с Божиею благостью, справедливо назвало ее лукавством: аще убо вы лукави суще, умеете даяния блага даяти чадом вашим, кольми паче Отец ваш Небесный даст просящим у Него. Не в целом природу обвиняет в лукавстве (да не будет сего; ибо написано: ублажи, Господи, благия (Пс.124:4), и еще: благий человек от сокровища своего износит благая (Мф.12:35)), но, только сравнивая благость человеческую с Божиею, называет ее лукавством. Ибо сказано: кольми паче Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него (Мф.7:11).
208. Диакону Исидору.
Слово есть нечто божественное, но божественнее добродетель, и всего божественнее благочестие. Посему, кто украшен словом, делом и верою, тот непревосходим, славен и достоин высочайшего блаженства, а кто скуден чем–либо из этого, тот в такой степени низок, в какой ему сего недостает.
209. Павлу.
На слова: вси, елико их прииде прежде Мене, татие суть и разбойницы (Ин.10:8).