Так поступил он и с предателем. Ибо вошел в него, не потому что пренебрег, как думаешь ты, Владычней Кровью, но потому что из лукавства Иуды сделал заключение о неисцелимой уже болезни его. Поскольку Иуда замышляет предать, но не отказывается от приобщения, то диавол увлекает его. А если бы увидел его сохраняющим благоговение к Божественному Таинству и отказавшимся, то, может быть, миновал бы его, как еще трезвенного. Но поскольку увидел, что он отуманен любостяжательностью, что нет уже в нем правого помысла, но выходит он из себя от ненасытного упоения, а сверх того осмелился прикоснуться к тому, к чему в таком состоянии и касаться не надлежало, то, познав его бесчувствие, всецело вошел в него.
455. Ипарху Тавру.
Тогда, нелживейший испытатель начальнической добродетели, сохраняется правый закон правосудия, когда за обвинением последует суд, за — судом обличение, а за обличением — приговор, определяющий наказание по качеству греха.
456. Мартиниану, Зосиме, Марону и Евстафию.
О вас, как сделалось мне известно, можно подумать, что слух ваш загражден отчаянием, и как издавна обрекшие себя на наказания, раздражаетесь вы на подающих вам лучшие советы. А я молюсь, чтобы вы отрезвились от сего безумия, не для того, чтобы мне не потерпеть ущерба, если не отрезвитесь (разве только кто скажет это о моей скорби, от сего происходящей, ибо в отношении воздаяния не потерплю я никакого ущерба), но потому, что спасение ваше для меня желательнее приобретения воздаяний.
Если же кто не верит мне, то этим уличит себя в том, что далек он от расположения к дружбе. А если и обличаемый прибегнет к бесстыдству и скажет, что ни один человек не преуспел в этом, то обличен будет и боголюбивым Моисеем, и премудрым Павлом, один из которых умолял изгладить его из Божественной книги, если не будут прощены Иудеи (Исх.32:32), а другой желал быть отлученным от Христа, только бы они все уверовали (Рим.9:3). Если же скажет еще: ужели равняешь себя с этими мужами, — то отвечу: в иных добродетелях будучи меньше всех почти людей (не говорю уже, что меньше сих двух), с усердием держусь одного только — желаю, чтобы, сколько от меня зависит, спаслись все.
457. Епископам Ермогену и Лампетию.
Писали вы, что Евсевий весьма силен в том, чтобы делать выговоры другим, возводить ложные обвинения и сочинять ни с чем не согласные жалобы, хотя сам более виновен в том, за что обвиняет других и что думает прикрыть этим ухищрением. Посему пусть узнает, что мудрость его обратится в невежество. И сего–то всего более не может он скрыть, и именно: ухищряясь укрыться, тем более уличается.
458. Пресвитеру Зосиме.
Неистовые и бешеные плотские страсти надлежит укрощать, делать послушными и смирными, а если не повинуются, то и наказывать, сколько можно. Но ты, как говорят, ослабив им бразды, даешь идти, куда хотят. Им же угодно кончить гибелью и пагубою. Поэтому, чтобы не вринуться тебе в бездну зол, позаботься сдержать их стремительность.
459. Диакону Евстафию.
Если бы рассудок в душе твоей поврежден был с самого рождения или погиб от каких–либо неисцельных болезней, то, может быть, имел бы ты извинение в своих поступках. Если же с тобою этого не было, и попустил ты ни с чем не сравнимому нерадению овладеть рассудком или, лучше сказать, умертвить его, то не получишь извинения от видящих это. Ибо, имея возможность немедленно оживить рассудок, приложив надлежащее попечение, ты не только не стараешься сделать это, но и ничего не приготовляешь для того, чтобы сделалось это когда–нибудь. Порок у тебя столько предпочтительнее добродетели, что даже не почитается пороком. Посему, если хочешь избавиться от осмеяния, воспрянь несколько, чтобы, узнав, в какое низринулся ты зло, постараться из него выйти.
460. Комиту Ермину.
Многие победители, мужеством приобретя себе подданных, сохраняли их человеколюбием. И кого поработили они насильно, те добровольно оставались в их власти, потому что мужество искусно в приобретении того, чего нет, а кротость искуснее в сохранении приобретенного. Но ныне славящиеся тем, что они ученики кроткого Победителя и воины Небесного Царя своим высокомерием заставляют против воли обратиться в бегство и тех, над кем первоначальные Его дружины кротостью не против воли приобрели себе власть. Кого те, по доброй их воле, подчинили своей власти, тех властвующие ныне, хотя бы не хотели они, гонят своим самоуправством, потому что как грабители и разбойники, а не как пастыри обращаются с подчиненными. «Посему что же делать?» — скажешь ты. Не иное что, как, упражняясь в добродетели, ожидать Божественного суда.