261. Еввулу.
О пороке.
То, что порок везде невыгоден: в настоящем худой сожитель, а в будущем сильный обличитель — подтвердят тебе многие. Посему, для чего любишь его и привязан к нему ты, — более Каковул, нежели Еввул*, — когда, избегая его, как сопротивника всему доброму, соделался бы славным и пред Богом, и пред людьми?
* Еввул — благосовестный, Каковул — бессовестный (греч.).
262. Епископу Леонтию.
О том, что устраивать монастыри не надлежит людям, не упражнявшимся в наблюдении за ними.
Добрый Евсевий, во всем распоряжавшийся прекрасно, по прибытии своем в Пелус устроил и это — предоставил открывать поприща для монашеских подвигов каким–то волопасам, гуртовщикам коз и беглым рабам, нимало не обучавшимся монашеской жизни у тех, кто проходил или вполне возлюбил оную. Они даже вовсе не слыхали о сем любомудрии или не изучили даже наружность оного.
И в этом деле поступил он, подобно тому человеку, который, когда его войско окружил неприятель и бросал множество стрел, предоставил вступить в сражение с ним невооруженным и не бывавшим еще в бою воинам и тем добровольно уступил над собою победу.
263. Диакону Ираклию.
Всякий, кто только видит происшедшее с тобою изменение, прилично и кстати воспевает сию богоглаголивую псаломскую песнь: мимо идох, и се не бе, и взысках его, и не обретеся место его (Пс.36:36). Ибо принявшие от Господа силу и употребившие ее не на воздаяние, но в наказание себе, приводятся в состояние совершенного бессилия и подвергаются ответственности за злотворность своей силы.
264. Ориону.
Общий всем враг главные брани ведет с теми, которые не служат его удовольствиям и не воздают ему поклонения в корне всех зол — в сребролюбии. И ты, будучи одним из таковых, даже принадлежа к переднему их ряду, не выпускай из рук духовного всеоружия.
265. Симмаху.
Если возмечтал ты о себе, что высотою тела ты больше всех людей, то знай, что на много превзошли тебя исполин Неврод (Быт.10:9), исполины астарофские, Филистимлянин Голиаф и Саул, в целом Израиле от рамен высок паче всех (1 Цар.9:2), но нимало не помог высокий рост им, думавшим о себе, что они выше Божественного снисхождения.
266. Кратину.
О подчинении.
Вопрос, предложенный мне тобою, предлагал некто другой Господу. Но тот человек сказал: что сотворив живот вечный наследую? (Лк.18:18) А ты написал: «Как преуспеть мне в монашеской жизни?» И тот, как младенец, отослан был к закону, а тебя, как желающего совершенства, буду вести на высоту восхождения. Отрекись лишь от себя, возьми крест и беги, подобно мне.
267. Киринию.
Спрашиваешь ты меня: какое состояние имеет там душа или как она пребывает? Отвечаю тебе на сие: жившая хорошо войдет в воскресение жизни, а жившая худо пойдет в огонь вечный, убоявшись которого, позаботься о том, чтобы оказаться неповинным и не осужденным на мучение.
268. Павлу.
О силе Божественной проповеди.
В том самом, что ты считаешь недостатком, то есть в невеличавости и неучености священных учеников Господних, преимущественно заключается сила Божественного Евангелия, все победившая тем, из–за чего другие были преодолеваемы.
269. Пресвитеру Марону.
Иереям, приставленным к содержанию нищих.
Хотя ты неразумен и своеволен, однако же, по крайней мере, слышал, что некогда ученики божественных Апостолов, продавая все, что у них было, приносили деньги в Церковь для бедных. А ты, поступая совершенно наоборот, достояние Церкви и бедных нечестиво собираешь в свой дом. Посему, прекрати сие нечестие. Потому и называется человек приставником, что разделяет бедным их собственность, а принадлежащее Церкви, по справедливости, есть собственность бедных.
270. Агафодемону.
Против язычников.
Из того, что совершилось, можно тебе, превосходный, усмотреть еще большее. Язычество, укреплявшееся в силах долгим временем, многими трудами, пособиями, оружиями, умствованиями, исчезло; а наша вера, порученная людям неученым, некнижным, бедным и незнатным, в короткое время, подобно молнии, пронеслась повсюду, просветив не только зрение, но и сердце. Ибо язычество сложилось из ложных басней, а наша вера стройно составлена из догматов небесных.
271. Леандру.
О свободе.
Естество человеческое, чудный мой, не невосприимчиво для зла и не естественно содержит в себе зло. Напротив того, воля наша, допуская злое, терпит отпадение от доброго.