Китс-хаус
[Апрель 1881 г.]
Дорогой Гроссмит, я хотел бы пойти на премьеру новой оперы в Вашем театре на Пасху и был бы весьма Вам обязан, если бы Вы попросили, чтобы в кассе оставили для меня ложу за три гинеи, если еще не все ложи распроданы; как только получу подтверждение из кассы, вышлю чек в уплату.
Уверен, что Гилберт и Салливан сочинили что-то получше «Полковника», этого скучнейшего фарса. Рассчитываю вволю повеселиться. Искренне Ваш
Оскар Уайльд
19. Мэтью Арнольду{34}
Тайт-стрит, Китс-хаус
[Июнь-июль 1881 г.]
Уважаемый мистер Арнольд, не соблаговолите ли Вы принять от меня мою первую книгу стихов…[7] тем постоянным источником радости и благоговейного изумления, каким было для всех нас в Оксфорде Ваше прекрасное творчество… потому что я только теперь, может быть слишком запоздало, понял, сколь необходимо для всякого искусства уединение, только теперь узнал я прекрасную трудность того высокого искусства, в котором Вы — прославленный и непревзойденный мастер. Так позвольте же мне предложить Вам этот томик, каков уж он есть, и выразить Вам свою любовь и восхищение.
Искренне Ваш
Оскар Уайльд
20. Джеймсу Ноулзу{35}
Тайт-стрит, Китс-хаус
[? Последние месяцы 1881 г.]
Уважаемый мистер Ноулз, посылаю Вам экземпляр — немного запачканный — брошюры моей матери, посвященной приливной волне практического республиканизма, заносимого в Ирландию возвращающимися ирландскими эмигрантами. Написана она года три назад и чрезвычайно интересна как политическое пророчество. Вам, наверное, известен псевдоним, под которым моя мать писала в газете «Нейшн» в 1848 году — Сперанца. По-моему, годы не ослабили пылкость и энтузиазм этого пера, которое воспламенило сердца молодых ирландцев.
Я бы очень хотел иметь честь представить Вас своей матери: все блестящие личности должны встречаться на своих орбитах, как некоторые из самых приятных планет. Как бы то ни было, я рад возможности отправить Вам статью. Она является составной частью общественной мысли девятнадцатого века и, хочу надеяться, заинтересует Вас. Искренне Ваш
Оскар Уайльд
21. Библиотекарю Дискуссионного общества Оксфордского университета{36}
Гроувенор-сквер, Чарльз-стрит, 9
[Начало ноября 1881 г.]
Милостивый государь, очень прошу Вас заверить членов комитета Дискуссионного общества Оксфордского университета в том, что я, сожалея о их нежелании узнать мнение Общества о моем искусстве, не усматриваю в их решении никакого намерения поступить в отношении меня невежливо и с готовностью принимаю столь искренне принесенные извинения.
Больше же всего я сожалею о том, что в Оксфорде до сих пор так много молодых людей, которые готовы считать свое собственное невежество мерилом, а свое собственное самомнение критерием любого произведения, порожденного творческим воображением и чувством прекрасного. В интересах сохранения доброй репутации Дискуссионного общества Оксфордского университета я должен выразить надежду, что никакой другой поэт или прозаик, пишущий по-английски, не подвергнется впредь обращению, которое — уверен, Вы понимаете это не хуже меня — выглядит грубым и дерзким: сначала автора официально просят подарить свою вещь, а затем не менее официально ее отвергают.
Будьте любезны выслать мне мою книгу стихов на мой домашний адрес. Искренне Ваш
Оскар Уайльд
22. Джорджу Керзону{37}
Чарльз-стрит, 9
[Ноябрь 1881 г.]
Дорогой Керзон, ты верный друг! Большое тебе спасибо за рыцарское выступление в мою защиту в Дискуссионном обществе. Через Оксфорд проходит столько лучших людей Англии, что мне было бы грустно думать, что невежливость, вопиюще грубая, и ограниченность, вопиюще злонамеренная, остались безнаказанными и никто не поднял голос, чтобы выразить свое презрение.
Нельзя наш милый город с его дремлющими башнями целиком отдавать во власть филистимлянам[8]. У них есть Газа, Екрон, Ашдод и много других городов, полных нечистот, ужаса и отчаяния, и мы не должны допустить, чтобы они шумно ссорились в тихой обители Магдалины или высовывались из окон Мертон-колледжа.
Надеюсь, ты приедешь в Лондон и заглянешь ко мне. Я выехал из моего дома в Челси, но всегда буду рад повидаться с тобой, ибо, вопреки истории об Аристиде, я еще не устал слушать, как Реннелл Родд называет тебя верхом совершенства.
34
Арнольд, Мэтью (1822–1888) — английский поэт и критик.
Сборник «Стихотворения» Уайльда вышел 30 июня 1881 года и выдержал пять переизданий (по 250 экземпляров каждое) в течение года. Все расходы по изданию были оплачены самим Уайльдом. Он также направил экземпляры книги Роберту Браунингу и Уильяму Гладстону.
35
Ноулз, Джеймс (1831–1908) — английский архитектор и издатель, друг Теннисона, вместе с которым в 1869 году основал «Метафизическое общество». В 1877 году начал издавать журнал «Найнтинз сенчури» («Девятнадцатый век»), для которого, очевидно, Уайльд и предлагает к публикации статью своей матери (возможно, речь идет о статье «Ирландцы в Америке», опубликованной впервые в Нью Йорке, предположительно в 1879 году).
36
Речь идет о сборнике «Стихотворения» Уайльда, который он, по просьбе библиотекаря Оксфордского Дискуссионного общества, прислал в дар Обществу с посвящением. Однако на заседании Общества 3 ноября подарок Уайльда был отвергнут (ста сорока голосами, при ста двадцати восьми голосах, поданных в пользу принятия его книги).
37
Керзон, Джордж (1859 1925) — английский аристократ, друг Уайльда по Оксфорду. В 1898–1905 гг. — вице-король Индии. На заседании Общества 17 ноября выступил в защиту Уайльда и резко обрушился на тех, кто выступал с критикой его стихов.
Родд, Джеймс Реннелл (1858–1941) — английский поэт и дипломат, в 1908–1919 гг. — посол Великобритании в Италии. Друг Уайльда по Оксфорду.
Уайльд, очевидно, имеет в виду свою пьесу «Вера, или Нигилисты» и афишу об ее премьере, назначенной на 17 декабря 1881 года, однако запрещенной цензурой.