Алек. Бестужева.
P. S. Я позабыл Вам описать, что недавно мы давали обед всем участникам «Полярной звезды»[36]. Вид был прелюбезный: многие враги сидели мирно об руку, и литературная ненависть не мешалась в личную.
P. S. Я пользуюсь пробелами, чтобы сказать, что издание И<вана> Ивановича (я бью ему челом) пошло в расход и вашим предисл<овием> все восхищаются.
P. S. Я сейчас услышал, что графиня Кутайсова выходит замуж за Алексея Голицына! Счастливый путь!..
3. П. А. Вяземскому[37]
Петербург, 17 июня 1824 г.
Мы потеряли брата, князь, в Бейроне[38], человечество – своего бойца, литература – своего Гомера мыслей. Теперь можно воскликнуть словами Библии: куда сокрылся ты, лучезарный Люцифер! «Смерть сорвала с неба эту златую звезду», и какое-то отчаянное эхо его падения отозвалось в сердцах у всех людей благомыслящих. Я не мог, я не хотел верить этому, ожидал, что это журнальная смерть, что это расчетливая выдумка газетчиков, но это была правда, ужасная правда. Он умер, но какая завидная смерть… он умер для Греции, если не за греков, которые в кровавой купели смыли с себя прежний позор. Он завещал человечеству великие истины, в изумляющем дарованье своем, а в благородстве своего духа пример для возвышенных поэтов. И этого-то исполина гнала клевета, и зависть изгнала из отечества, и обе отравили родимый воздух; история причислит его к числу тех немногих людей, которые не увлекались пристрастием к своему, но действовали для пользы всего рода человеческого.
Вы спрашиваете меня, почтеннейший Петр Андреевич, для чего я не пишу в журналы, но я до сих пор совсем не имею времени, скача беспрестанно по дорогам для обозрения, так что мне не удается попасть на проселочную дорогу словесности. Притом теперь уже не поздно ли вновь начинать войну; критики опадают, как листья, но дерево живет веки, и, конечно, все выходки М. Дмитриева с товарищи[39] и вкладчики столь же мало замарали известность вашу, как Прадоны[40] славу Вольтера. Безыменные брани доказали публике и характер и вздорность человека, который не стоит имени, которое на него надето и, как видно, кажется ему хомутом, ибо он снимает его, чтобы набрыкаться в своем виде. Ей-богу, досадно, что эти господа из критики сделали ослиную челюсть и воображают, что они Сампсоны[41]. Мысль Ваша, любезный князь, о составлении общества для издания книг принадлежит к мечтам поэта, а не к прозаической истине нашего быту; она делает честь Вашему сердцу – но, князь, может быть, только оно одно из Ваших друзей и товарищей не устарело в холоде самолюбия и не иссохло от расчетов. Оглянитесь кругом себя, и кого найдете Вы помощниками радушными?
Одни могут, но не захотят, а другие при всем желании не могут, ибо тут нужны деньги и деньги. На расход же надеяться нечего – в этой главе Вы всегда ошибались, князь, воображая, что у нас в самом деле читаются и расходятся книги. При том не забудьте также, какими глазами будут смотреть на это цензоры и министры. Нет, нет.
«Мы видим сны золотые, а сами от голоду мрем».
Россию нельзя сравнивать с Францией; у нас не позволяют и читать энциклопедии, не только писать что-нибудь подобное. Но главное неудобство есть недостаток доброй воли. Назовите мне, кроме И. И. Дмитриева, хоть одного значащего человека, который бы захотел там участвовать? Если ж и назовете, то обманетесь.
Меня очень порадовала весточка, что Вы готовите для пас кое-что… Жду с нетерпеньем этого. У Дельвига будет много хороших стихов[42] – не надо бы и нам, старикам, ударить в грязь челом, а это дело господ поэтов. Я завидую Вашей жизни – посреди семейства, вдалеке от сплетней и рядом с природою, – Вы должны быть спокойны и на пороге у счастия. Может, скоро увижусь с Вами в Москве или в Остафьеве – не забудьте до тех пор искренне Вас любящего
Алекс. Бестужева.
P. S. Рылеев потерял мать[43] и сам болен. Он вам, однако ж, не забыл свидетельствовать своего уважения.
4. П. А. Вяземскому[44]
Петербург. 20 сентября 1824 г.
Никогда еще не писал я к Вам от столь чистого сердца, почтеннейший Петр Андреевич, как теперь, тем более, что долее виноват я был в молчании; хотя до половины невольно, ибо все лето напролет скитался по дорогам, и месяц целый, вековой, провел в Риге. Теперь пишу к Вам, чтобы отвесть душу, огорченную подлостию людскою и вместе с жалобою слить и просьбу свою о помощи литературной. Из копии с письма нашего к Воейкову[45] увидите Вы, каков он человек; но если узнаете низкие пружины, еаставляющие его действовать, то подивитесь и пуще ничтожной зависти и корысти человеческой. План «Северных цветов» им начертан, и недаром, это уже и он сам говорит, по, чтобы подорвать нас, употребляет он все средства. Мутят нас через Льва[46] с Пушкиным; перепечатывают стихи, назначенные в «Звезду» им и Козловым, научили Баратынского увезти тетрадь, проданную давно нам, будто нечаянно. Одним словом, делают из литературы какой-то толкучий рынок. Вследствие этого, однако ж, мы весьма бедны стихами – выручите нас, князь, попросите у Ивана Ивановича[47] о том же. Иначе мы должны будем отложить издание до времен более благоприятных, чем нынешние, хотя и не хочется сойти с поля без бою. Слёнин, конечно, имеет все денежные выгоды на своей стороне, ибо сам продавать будет, а выгоды брать ни за что ни про что, заплатив только треть Дельвигу за торг чужими стихами. Следственно, ему с полгоря давать лучшее издание; но мое мнение – взять простотой, коли сущность хороша, и потому даже не хочется и виньеток делать, ибо раньше я не успел, занятый службою и расстроенный кой-какими обстоятельствами, а Рылеев убитый потерею матери и сына и болезнию своею и своей жены. Впрочем, когда успеем, то постараемся и это сделать, хотя, по граверам судя, потеря и без них велика не будет.
36
…обед всем участникам «Полярной ввеады». – На обеде 24 января 1824 г. на квартире у А. А. Бестужева присутствовали: И. А. Крылова, А. А. Шаховской, А. Е. Измайлов, Н. И. Греч и др.
38
Бейрон (Байрон) умер 19 апреля 1824 г. в Греции. Сообщения об этом в русской печати появились в конце мая.
39
…выходки М. Дмитриева с товарищи… – Речь идет о полемике П. А. Вяземского, автора предисловия к пушкинской поэме «Бахчисарайский фонтан», с консервативным критиком М. А. Дмитриевым по общим вопросам классицизма и романтизма.
40
Прадон (1630 – 1698) – бездарный, беспринципный французский критик, нападавший на Расина (у А. Бестужева ошибочно вместо Расина назван Вольтер, родившийся в 1694 г.).
42
У Дельвига будет много хороших стихов… – Имеется в виду альманах А. А. Дельвига «Северные цветы», в котором участвовало много первоклассных поэтов.
45
…письма… к Воейкову… – Речь идет о письме Бестужева и Рылеева к А. Ф. Воейкову от 15 сентября 1824 г. по поводу незаконной публикации Воейковым в своем журнале «Новости литературы» 35 стихов (строк) из пушкинской поэмы «Братья-разбойники», присланной поэтом для «Полярной звезды».