Дункан встал и с мрачным видом выключил телевизор, прерывая разглагольствования телевизионных комментаторов. Они обсасывали каждый миг последних девяноста минут – особенно «гандбол» Марадоны, который рассматривали со всевозможных точек зрения.
– Ну что же, вот и все, – вздохнул Дункан и снял огромный английский флаг, провисевший весь матч над камином. – Снова продули.
Остальные горестно кивают.
Интересно, что не так с этими ребятами? Это всего лишь игра!
Хотя осталось еще много алкогольных напитков, вечеринка явно пошла на убыль. Все вяло обсуждали игру, в особенности решение судьи об ударе рукой.
– Весело, не правда ли? – прокомментировал Чарли, когда, заняв прежнюю позицию на кухне, мы наблюдали за остальными.
– Да уж. Можно подумать, что кто-то умер. А ведь всего-навсего проиграли футбольный матч!
– Держу пари, что половина собравшихся не так уж и расстроена, – продолжает Чарли. – Они только напускают на себя печальный вид, чтобы не отрываться от других.
Я улыбнулась ему.
– Что? – Он вопросительно посмотрел на меня.
– Подобное поведение раздражает, не так ли? – говорю я. – Разве они не могут думать своей головой?
Чарли задумчиво обвел взглядом собравшихся:
– Знаешь, по-моему, не могут!
Чарли в самом деле начал мне нравиться. Он отличается от всех, кого я знаю.
– Похоже, ты оказалась права, Грейси. – Услышав так близко волнующий голос Дэнни Лукаса, я резко оборачиваюсь.
– П-права н-насчет чего? – заикаясь, спросила я.
– Насчет того, что Линекер выиграет и получит «Золотую бутсу»! Ты умница!
– Ах да, я так сказала, не правда ли?
– Ну, вообще-то ты считала, что они носят золотые бутсы, – бормочет Чарли у меня за спиной.
Я предпочитаю проигнорировать его. Сейчас я вижу только прекрасное лицо Дэнни Лукаса, синие глаза, которые смотрят прямо на меня… Его красивые губы что-то произносят…
О чем это он? Что-то насчет экскурсии…
– Я еду, – говорит Чарли. – А Грейси нет.
– Я… Я этого не говорила, – с улыбкой обращаюсь я к Дэнни. – Я сказала, что еще думаю, ехать ли.
– Ты обязательно должна поехать, – настаивает Дэнни. – Экскурсии молодежного клуба обычно очень хорошие.
– Ну что же, в таком случае я непременно запишусь на нее.
Дэнни одаривает меня ослепительной улыбкой, и я чувствую, что не зря пришла на вечеринку.
– Ты чудесная, Грейси. Значит, увидимся в следующую субботу.
– Да, конечно, – шепчу я, и он возвращается в круг избранных.
В кои-то веки меня не огорчает, что не вхожу в этот круг избранных. Я поворачиваюсь к Чарли, и он усмехается.
– Насчет Чудесной Грейси не знаю – скорее уж Легковерная Грейси.
Но мне все равно. Дэнни Лукас наконец-то заметил меня! И назвал меня Грейси – именно это и предсказывала пишущая машинка.
Дэнни Лукас займет совсем особенное место в моей жизни, в чем я не сомневаюсь.
Глава 4
Когда я просыпаюсь, меня ждет следующее письмо.
Сначала я не вижу его. Глаза постепенно привыкают к свету, который, как всегда в солнечное утро, льется сквозь тонкие занавески. И тогда я замечаю, что белый лист бумаги (я вставила его в каретку вчера вечером перед сном) покрыт старомодным шрифтом.
Я соскакиваю с кровати и бросаюсь к комоду. Осторожно вынув лист, я читаю:
Дорогая Грейс!
Поздравляю! Ты встретила его, своего единственного! Не хочется напоминать, что именно я предсказал тебе это, но так оно и есть! Он назвал тебя Грейси, и тебе это понравилось.
Я так рад, что ты решила участвовать в школьной экскурсии вместе с твоими новыми друзьями! Этот день будет очень важен для твоего будущего. Мне бы хотелось сказать почему, но, к сожалению (как тебе известно), я не могу это сделать.
Просто поверь мне: что бы ни случилось, всё к лучшему!
С любовью.
Каким образом поездка в Норидж может иметь такое большое значение для моего будущего? Разве что я сяду в автобусе рядом с Дэнни Лукасом? Непонятно, почему осмотр древних памятников столь важен для меня. Мои мысли снова возвращаются к Дэнни. Ну что же, если в письме подразумевается именно он, то я обеими руками «за»!
– Грейс! – Голос мамы пробуждает меня от грез. – Ты еще не проснулась? Вильсон рвется гулять! Сходи с ним до занятий в школе.