— Так вот, о чем я…— Александр продолжил рассказывать о семье, друзьях и их детях. Магнус закрыл глаза, наслаждаясь глубоким голосом Лайтвуда и теплом его ладоней.
***
Одиннадцать лет пролетели незаметно, и Магнус начал понимать, что уже не знает, как бы Александр покраснел, когда Бейн пошутил бы насчёт его сексапильной позы, когда он стреляет из лука. Или он не мог вспомнить, что Алек мог отвечать на его «Спокойной ночи, милый», ведь тот всегда говорил разные вещи или вовсе молчал. Магнус позабыл вкус губ Охотника и ощущение его крепких объятий. И это ужасало его. С каждым днём он все больше и больше боялся забыть о Лайтвуде.
Именно поэтому Бейн стал часами лежать в постели, прежде чем заснуть, представляя лазурные глаза, черты лица, чёрные как смоль волосы, искренний, хоть и редкий смех, маленький шрамик на брови, крохотную родинку на пояснице, бледную кожу и длинные пальцы. Время от времени маг так углублялся в свои мысли, что когда он открывал глаза, казалось, будто всё это был сон, и Алек настоящий — совсем реальный — вот-вот войдёт в комнату весь перемазанный демоническом ихором и с растрёпанными волосами. Он торопливо чмокнет Магнуса в губы, щеку, лоб или куда попадёт второпях, извинится и скажет, что пришёл чтобы взять колчан со стрелами и теперь ему надо снова бежать, потому что у его Парабатая возникли какие-то проблемы. Магнус бы просто проворчал что-то про то, что Александр перепачкал его ихором, но пусть идёт дальше делать свои охотничьи дела. В ответ лучник бы напомнил, что на часах уже три часа ночи, и магу уже давно нужно было спать.
Но затем Магнус обязательно вспоминал, что всё теперь по-другому. С уходом Александра, казалось бы, изменилась вся жизнь мага. И если до встречи с этим охотником смыслом жизни Ворлака были вечеринки, веселье и получение удовольствия, то когда они встретились, Бейн стал всего себя отдавать этому юноше. И, похоже, отдал. Теперь же он не знал, ради чего жить. Наверное, стоит и дальше стоять на своём пути бестолкового мага, который обожает тусовки и выпить, а в свободное время принимает клиентов и выполняет обязанности верховного мага Бруклина. Нет. Нет-нет, сейчас всё и правда по-другому. Раньше златоглазый был одинок и все, кто у него был — это Катарина и Рагнор. На данный момент у него есть семья, и даже если они не связаны кровными узами, эти люди (или нелюди, как вам угодно) стали для колдуна настоящей опорой. Теми, кто разделил с ним горе и поддержал в беде. И со временем всё станет лучше, всё будет хорошо. Обязательно.
Что было странным, так это то, что Магнус перестал замечать течение времени. Словно год проходил за месяц, если не быстрее. Возможно, проблема заключалась в том, что ежедневная рутина мага была абсолютно однообразной и скучной, каждый день протекал одинаково:
1. Подъём и утренние размышления;
2. Душ из сожалений (и процедуры по уходу за собой);
3. Полный горечи завтрак и кофе чёрный, как душа Магнуса;
4. Повод забыться Усердная работа и встреча с клиентами;
5. Ужин с друзьями, семьёй или знакомыми (заметка: НИ ПРИ КАКИХ УСЛОВИЯХ НЕ В ОДИНОЧЕСТВЕ);
6. Ура, стекло — возвращение в пустую квартиру и самобичевание с Председателем Мяо;
7. Лежать в кровати и думать об Александре, заливаясь слезами;
8. Спать и видеть сны в основном с участием Алека.
Забавно было осознавать, что вечно веселый и невероятный Магнус Бейн мог так расклеиться. Мечты о недосягаемом сыграли с ним плохую шутку. Потому что на протяжении одиннадцати лет ежедневно любить мертвого парня гораздо хуже, чем втюриться в какую-нибудь звезду с телевидения. Чувства непередаваемые, попробуйте как-нибудь.
За все прошедшие годы у Магнуса накопилось очень много писем. Точнее, семьдесят одно. И каждый раз, когда Магнусу становилось совсем плохо, он раскладывал письма по порядку их получения и перечитывал. Как оказалось, Александр многое не успел сказать, пока был жив. И за это маг какое-то время винил себя. Он не был ужасным слушателем, но практически всегда болтал сам. К счастью, вся его вина испарилась, когда Бейн получил письмо от Алека (два года назад):
Bonjour, mon amour.*
(Прости, я только что прочитал книгу на французском и теперь не могу отделаться от этого языка).
Надеюсь, ты в порядке, милый. Я — да.
Я уже когда-то писал тебе похожее письмо; не знаю, получил ты его уже или ещё нет, но оно было о том, что я хочу быть запомненным тобой. Чтобы ты рассказывал своим будущим друзьям истории обо мне.
Я не боюсь забвения, но я хочу чтобы именно ты, Магнус Лайтвуд-Бейн, помнил меня. Потому что ты замечательный человек, и я влюблён в тебя по уши с того дня, как мы впервые встретились (просто понял я это не сразу). Но ты, Магнус. Ты — это что-то с чем-то. То, как ты рассказываешь эти истории о людях из прошлого — просто волшебно. Ты волшебный. И я люблю тебя, чтоб ты знал, не только за внешность, потому что будь ты хоть самым некрасивым на свете человеком, магом, охотником, вампиром — да кем угодно, я бы все равно любил тебя (при условии, что ты все ещё будешь невероятным морально). Но ты, безусловно, самый красивый из всех, кого я когда-либо знал. И самый замечательный. Ты горишь изнутри, когда рассказываешь истории и вспоминаешь прошлое, и я понимаю, что ты счастлив. Я готов слушать твои рассказы вечно. Всегда, когда ты заканчиваешь, мне хочется попросить тебя рассказать, что было дальше, что случилось на следующий день или через год, когда угодно, лишь бы ты продолжил.
И я, честно, не пытаюсь поднять твою самооценку, это просто то, что я думаю. А ведь ты получил это письмо только потому что думал о бессмысленности и ненужности своих рассказов и постоянных односторонних разговоров. Пожалуйста, не думай об этом. Я говорю (пишу) полностью искренне и откровенно: я хочу, чтобы ты продолжал. Продолжай рассказывать истории другим людям, будь счастлив, радуйся воспоминаниям моментов, в которых ты счастлив, плачь от тех, в которых несчастен, по-кошачьи жестикулируй во время повествования и улыбайся.
Я буду слушать.
Люблю тебя всем сердцем.
Твой Александр.
Магнус был тогда так счастлив и благодарен Алеку. Он всегда заботился в первую очередь о своём маге. И в каждом своём письме он доказывал это все больше и больше, ведь Бейн ждал максимум 20 писем, но когда получил уже так много и до сих пор продолжал их получать, это казалось душераздирающим. День за днём Александр уходил всё дальше, влюбляя в себя Магнуса всё больше — и осознание этого разбивало сердце.
Но все, что теперь осталось Магнусу — это память и редкие письма.
***
Магнус не понимал, как это произошло. Он не знал, в какой именно момент это случилось и почему. Он никак не мог осознать жестокость мира и боль, которая обрушилась на Бейна в тот момент.
Магнус забыл, какого оттенка голубого глаза Алека.
Он усердно пытался вспомнить, чуть ли не выдергивая волосы на голове, вцепившись в них руками. Прошло уже больше двух сотен лет. Бейн продолжил жить, пережил смерти своих друзей-сумеречных охотников, увидев, как те состарились. Он с достоинством проводил своего сына Рафаэля на другой свет, когда того настигла смерть в 67 лет. Это было тяжело, но рядом с ним все ещё были Катарина, Макс, и Председатель Мяо. И иногда из Лондона приезжала Тесса. С этими ребятами и пришлось коротать век. Век, когда его повысили в должности — Магнус Бейн уже много лет как Верховный маг Нью-Йорка, а не Бруклина. Вместе с этим златоглазый сделал из одного клуба целую сеть «Пандемониум». Затем мужчина какое-то время преподавал танцы в танцевальной студии для подростков-даунволдеров. Оказалось, что всё это вместе слишком загружает, потому вскоре Бейн стал вести занятия лишь раз в одну-две недели, оставив дела «Пандемониума» одному знакомому магу (хотя все ещё был Большим Боссом и следил за работой). Его основная работа все ещё занимала много времени. Наверное, из-за постоянной усталости и занятости Магнус перестал вспоминать все мелочи о голубоглазом нефилиме, прежде чем заснуть.