Она должна быть рядом с ним.
Реджина была уверена, что Бут никогда не попросит их приехать, как бы сильно ему этого не хотелось, и, более того, он будет ворчать и говорить, что ей не нужно было беспокоиться. Но она всегда поступала по-своему, так что Августу придётся смириться. Да к тому же, он же в госпитале, наверное, не станет возмущаться слишком много. Он позвонил два дня назад и сказал, что его всё ещё беспокоит нога, признавшись, что боли продолжаются уже второй месяц. Реджине очень захотелось немедленно отругать его за то, что не послушался её раньше, но это желание пропало, полностью уступив место беспокойству, как только мужчина сообщил, что звонит из больницы. Он сказал, что его готовят к операции, ввернув в разговоре медицинские термины, значения которых скорее всего, сам не знал, и извинился за то, что не сможет, как обычно, позвонить им в воскресение. И Реджина, несмотря на заверения Бута в том, что он в порядке и что ей не нужно волноваться, отложила все встречи и сказала Генри, что они едут навестить дядю Августа.
Четверть часа спустя Реджина вошла в здание больницы, держа Генри за руку. Мальчишка охнул, пораженный размерами холла, высотой потолков и наличием пиццерии. Спору нет, по сравнению со сторибрукской больницей бостонский госпиталь был просто другой планетой, и Генри, тут же с головой ушел в изучение новой обстановки. Реджина понимала его интерес, но про себя отдавала предпочтение больнице Сторибрука, маленькой и компактной, в которой любая сиделка проводила бы её куда угодно. Здесь же мадам Мэр была самым обычным растерявшимся посетителем, и ей нужны были указатели и висящая на стенде карта, чтоб найти дорогу к отделению, в котором лежал Август. Но даже несмотря на указатели их поиски далеко не сразу увенчались успехом, пару раз Реджина по ошибке оказалась в родильном отделении, один раз прошла мимо роскошной, окруженной огромными от пола до потолка окнами, террасы с садом, в котором стояли столики и скамейки. Если б не снег, укрывший землю, там наверняка сидели бы посетители или отдыхали в свободные минуты интерны. Наконец, Реджина и Генри нашли отделение протезирования, и сестра, оказавшаяся неподалёку, помогла им найти палату, занимаемую сержантом Августом Бутом.
Взяв сына за руку, брюнетка прошла ещё один коридор, ничем не отличавшийся от предыдущего, и оказалась перед дверью палаты. До неё донесся звук работающего телевизора и низкий тихий смех Августа. Негромко постучав, Реджина приоткрыла дверь и вошла.
Август полулежал на кровати, одетый в больничную распашонку, белую в синий горошек. От носа к шее тянулись трубки, видимо, помогавшие ему дышать. Глаза были прикрыты, может, от усталости, а может быть, и под действием каких-то лекарств. Хорошенько рассмотрев посетителей, мужчина криво усмехнулся, пожимая плечами:
- Почти вовремя.
Реджина вопросительно вскинула бровь:
- Ты нас ждал?
Август ухмыльнулся и откинулся на подушку, ничего не ответив. Посмотрев на него, Миллс решила, что, может быть, солдат еще находится под действием обезболивающих. Реджина шагнула к стоявшей в палате тумбочке, чтоб поставить на неё сумочку, и почувствовала, как кто-то нерешительно потянул её за штанину. Генри обнял её за ногу и спрятался за ней, уткнувшись лицом в Рекси.
Встревоженная брюнетка наклонилась к сыну, и он тут же обнял её за шею:
- Что такое, солнышко?
- Дядя Август заболел? – спросил он громким шепотом и встревожено покосился на мужчину, готовый заплакать. Его удивление, вызванное размерами больницы, прошло и, увидев, что дядя Август опутан трубками и проводами, подключенными к разным машинам, Генри испугался.
Реджина нахмурилась, но кивнула:
- Немножко, родной, но ему уже лучше. Ты не хочешь его обнять?
Мальчик кивнул и, уцепившись за металлический каркас, забрался на кровать. Он плюхнулся на здоровую ногу Августа и пополз вверх, усевшись мужчине на живот, а затем обнял его:
- Тебе лучше, дядя Август?
- Эй, малыш, – просиял улыбкой Бут, кажется, он только теперь заметил присутствие Генри. – Я знаю супер-крутой фокус-покус, – доверительно сообщил он.
- Какой? – в мальчике сразу проснулось любопытство. – Покажи мне, я хочу посмотреть, – Генри взволновано прижимал Рекса к груди.
- Нужно сказать волшебное слово.
- Пожалуйста?
- Не это волшебное слово.
- Бибити-бобити-бу!
Август помолчал секунду и пожал плечами, и внезапно кровать поднялась на два дюйма и наклонилась вперёд. Генри ахнул от удивления и завертел головой, разглядывая волшебную кровать. Малыш перебрался к Августу на колени.
- Как ты это сделал?!
- Волшебство, – серьёзно прошептал Август, наклонившись к уху мальчика.
Генри уселся поудобнее и взмахнул Рексом, как волшебной палочкой:
- Бада-бум!
Бут усмехнулся, услышав такое заклинание, и потихоньку зажал кнопку, заставляя кровать раскачиваться вверх-вниз прежде, чем опустить её на место.
Реджина покачала головой, присаживаясь на диванчик и глядя на двух неугомонных мальчишек, продолжавших баловаться с автоматической кроватью. Не важно, сколько лет армейской службы у Августа за плечами, стоит ему оказаться рядом с Генри, и никакая сила на свете не заставит его вести себя, как полагается взрослому.
- Она как волшебный ковер Алладина, мамочка! – радостно воскликнул Генри.
- Нет, это волшебная кровать! – так же радостно добавил Август.
- Бесполезно разговаривать с тобой сейчас, да, Август? – спросила Реджина, кивнув на капельницу, идущую к его правой руке.
- Со мной всегда полезно разговаривать, – самодовольно откликнулся мужчина и повернулся к Генри, чтоб открыть ему секрет волшебной кровати.
- Спорное утверждение, – поддела брюнетка и похлопала его по руке, чтоб заставить повернуться. – Операция прошла успешно?
- Я все ещё жив и лягаюсь, – он задумчиво посмотрел в потолок, и пожав плечами добавил. – Почти лягаюсь. Эти ребята потихоньку отрезают мне ногу.
Без предупреждения он откинул одеяло, и Реджина увидела, что культя стала короче, теперь она заканчивалась на середине бедра. Несмотря на бинты, женщина заметила свежие швы. Реджина уже видела Августа без протеза, но увидеть своего друга в больнице, куда он попал из-за осложнений с ногой, потерянной в бою, было тяжело, и её сердце болезненно сжалось. Она сжала его руку, но Август не дал ей ничего сказать. Он потрепал её костяшками пальцев по щеке – точно так же, как Эмму, этот его раздражающий жест старшего брата. Сержанта, видимо, совсем не смущало, что Реджина старше него.
- Ты приехала.
- Конечно, я приехала, – удивилась Реджина.
Улыбнувшись, он взъерошил брюнетке волосы, заработав сердитый взгляд, которого мужчина уже не заметил, повернувшись к Генри.