Темно-коричневая кожаная куртка с отороченным мехом капюшоном, светлые локоны выбиваются из-под забавной вязаной шапки. И глаза, зеленее которых она в жизни не встречала, озорно поблёскивают, глядя на неё.
- Эмма! – ахнула пораженно Реджина.
Девушка самодовольно ухмылялась, пряча «Нокию» в карман, видимо, гордая своим розыгрышем. Кивнув на упавший телефон, она усмехнулась:
- Не знаю, с кем ты только что говорила, но я бы не хотела оказаться на его месте.
Она умолкла, когда Реджина бросилась к ней, обвивая руками её шею таким естественным жестом, будто и не было этих девяти месяцев мучительной разлуки. Уткнувшись лицом в плечо блондинки, Реджина вдыхала цветочные запахи её мыла и шампуня, чувствуя, как Эмма крепко обнимает её в ответ, прижимает к себе, сминая в пальцах ткань блузки, и замирает, зарывшись лицом в темные волосы.
Время остановилось на несколько долгих минут, они стояли, обнявшись, отражаясь в стёклах окон, окружавших террасу, укрытую мягким снежным покрывалом. Наконец, женщины слегка отклонились, чтоб посмотреть, друг на друга, но объятий не разорвали. Столько чувств было в их встретившихся взглядах: смущение, волнение, счастье. Они улыбнулись, и Эмма наклонилась, прижимаясь лбом ко лбу брюнетки:
- Эй.
Реджина рассмеялась, крепче обнимая девушку за шею:
- Эй.
Эмма засмеялась в ответ, их любимое «Эй» звучало так привычно. Они были счастливы и взволнованы, их переполняла радость, так что женщины просто обнялись еще крепче, так естественно и уверенно, что даже Старик Время не усомнился бы в том, что месяцы разлуки не имели для них значения.
- Так что, у меня всё ещё неприятности? – улыбнулась Эмма.
- Ещё какие, – серьёзно ответила Реджина, сияя улыбкой, и стукнула блондинку в плечо. – Идиотка.
И, притянув Эмму к себе, Миллс крепко поцеловала её, вкладывая в этот поцелуй всю страсть, на какую была способна.
Слишком давно она не чувствовала уверенного прикосновения розовых губ Эммы к своим собственным. Как она мечтала об этом, сколько раз видела этот момент в своих снах, когда, загруженные работой, дни сменялись одинокими ночами. Эмма здесь, и Реджина чувствует её ладонь между лопаток, чувствует, как прохладные пальцы девушки скользят вниз по спине и замирают, почти коснувшись ягодиц. И эти ощущения заставляют брюнетку вновь осознать, что капрал Свон вернулась к ней, и она забывает о снах и фантазиях, потому что все они не сравнятся с прикосновениями Эммы.
Уста блондинки приоткрылись, и Реджине, отчаянно желавшей углубить поцелуй, стоило большого труда не попасться в эту заманчивую ловушку. Женщина болезненно застонала, вспомнив, где они находятся. Нежно поцеловав Эмму в уголок губ, Реджина оставила следующий поцелуй на щеке и напоследок еще раз легко прикоснулась к губам девушки прежде, чем отстраниться. Брюнетка не удержалась от счастливой улыбки, глядя на блаженствующее лицо солдата.
- Отличный способ приветствовать вернувшегося домой, – Свон открыла глаза и, наконец, прислушавшись к голосу разума, отступила на шаг. Близость объятий была сейчас слишком большим искушением для обеих.
- Уж точно получше твоего маленького розыгрыша, – Реджина тоже разомкнула руки, глядя на Эмму с лёгким упрёком. Та в ответ только пожала плечами, всё ещё довольная и гордая собой.
- Ну, признайся, – блондинка нагнулась, чтоб поднять позабытый Реджиной телефон, – ты же попалась.
Реджина в ответ закатила глаза, принимая протянутый мобильник. Не в силах удержаться, Эмма наклонилась к ней, легко целуя за ухом. Реджина вздрогнула и шагнула ближе, но Свон почти сразу отступила, и они, наконец, отправились к выходу из лабиринта больничных коридоров, туда, где находились рекреации, сувенирная лавка и пара кафетериев.
- Не то, чтоб я жаловалась, – Реджина сжимала руку Эммы, когда они вошли в кафетерий, присоединившись к небольшой очереди, – но что ты тут делаешь?
- Мне сообщили, что моего приёмного брата готовят к операции, и сказали, что если я хочу быть рядом с ним, то могу получить увольнительную на пять дней, – пояснила девушка, обнимая брюнетку за талию. – И я села на самолёт до Бостона.
- Целую неделю? – строгий мэр обрадовалась, как школьница, и, как ни старалась, не смогла скрыть радостного волнения в голосе.
Блондинка виновато нахмурилась:
- Три дня, включая сегодняшний. Август под действием морфия уверял, что ты приедешь, как только сможешь. Так что мне оставалось только ждать и наслаждаться шоу.
- Ждать и наслаждаться шоу? – удивленно подняла бровь Реджина.
- Как я уже сказала, Август и обезболивающие – это довольно забавное сочетание. И они, видимо, обострили его увлечение мыльными операми, – Эмма слегка подтолкнула женщину, продвигаясь в очереди. – Он угрожал, что отключит себя от системы жизнеобеспечения, если я посмею набрать твой номер раньше времени.
- Отключит себя от… Но, он же не в овощеподобном состоянии, его не подключали к системе жизнеобеспечения. А если б подключили, он был бы не в состоянии отключиться сам.
- Август плюс морфий, – повторила Эмма.
- В следующий раз, когда неожиданно приедешь, просто позвони и предоставь мне самой разбираться с Августом, – непререкаемым тоном сказала Реджина и повернулась к баристе.
- Есть, мэм, – ухмыльнулась Эмма.
Купив на ланч несколько клубных сэндвичей и добавив к ним жареный сыр специально для Генри, женщины пошли в палату Бута. Они обнялись так тесно, что, казалось, по коридору идут сиамские близнецы, сросшиеся бедром. Перед дверью Реджина остановилась и улыбнулась, придержав Эмму:
- Подожди здесь.
Эмма удивленно вздернула бровь и кивнула. Брюнетка, не удержавшись, наклонилась, чтоб оставить на губах девушки еще один поцелуй. Эти соблазнительные губы много задолжали ей за девять месяцев разлуки, и женщина твердо намеривалась взыскать этот долг с процентами. Оставив улыбающуюся Эмму в коридоре, Миллс вошла в палату, держа в руках сэндвич Генри и свой кофе. Положив бутерброд и поставив стаканчик на тумбочку, она пристроила сумочку рядом. Генри продолжал баловаться с кнопками кровати, и та ходила ходуном, но Август, поглощенный просмотром очередной серии «Лиги справедливости», видимо, не возражал.
- Солнышко, у меня для тебя сюрприз, – позвала Реджина, едва освободив руки.
Генри опустил кровать до предела, так что Август теперь лицезрел потолок, недовольно сморщившись от того, что ему не видно, что происходит на экране.
- Пицца?
- Нет, – улыбнулась мама.
Август сел так резко, что Реджина почти рванулась поддержать его. Но мужчина всего лишь дотянулся до кнопки, и кровать приподнялась, возвращаясь в нормальное положение.
-А я знаю, – коротко бросил он.