Получив большую свободу действий, Реджина тут же использовала её. Губы вновь стали ласкать шею, и бледная кожа быстро порозовела от засосов и укусов, ладонь стянула чашечку лифа вниз, и пальцы смяли грудь, дразня затвердевший сосок, толчки не прекращались ни на секунду. Два пальца нашли самую чувствительную позицию, и женщина добавила ещё один палец, большим лаская возбужденный клитор.
- Ах, Реджина, – выдохнула Эмма стоном, больше похожим на всхлип.
Миллс почувствовала, как мышцы Эммы стали ритмично сжиматься вокруг ее пальцев, когда блондинка приблизилась к финалу. Они сжимались и расслаблялись. Сжимались и расслаблялись. Сжимались сильнее, сильнее, ещё.
- Реджина! – долгий, грудной, блаженный стон раздался над её ухом, и брюнетка оторвалась от шеи девушки, обнимая её, чувствуя, как расслабляются бёдра.
Тишина в комнате нарушалась только их тяжелым дыханием, и Реджина посмотрела на довольное лицо Эммы, слыша, как грохочет в ушах собственное сердце, чувствуя, как низ живота снова наполняется тянущим желанием. Кажется, она сама не далека от разрядки. Эмма выглядела умиротворенной, морщинки на её лице разгладились, и кожа покрылась тонким слоем пота. Она выглядела счастливой, и Реджине хотелось, чтоб это выражение не покидало её лица.
- Ты прекрасна, – прошептала брюнетка, оставляя нежный поцелуй за ухом.
Когда дыхание девушки выровнялось, Реджина вернула себе пальцы, почувствовав, как мышцы Эммы протестующе сжались. Её аромат был пьянящим, четким, с яркими нотами мускуса, и Миллс была уверена, что на вкус пальцы будут сладкими. Она уже подняла руку, собираясь попробовать Эмму на вкус, но девушка резко села, покраснев, и схватила её за руку. Медленно, не сводя с неё глаз, она облизала указательной палец, средний и, наконец, безымянный.
Это было напряженно. Реджина не могла подобрать другого слова, глядя, как Эмма слизывает собственные соки с её пальцев. Это больше, чем просто физическое желание, и дело не в том, что у них есть только одна ночь. Обрывая собственную мысль, женщина целует блондинку, чувствуя её вкус на губах и языке. Боже, она была права, девушка сладкая. И в этот момент Реджина убеждается в одном.
Она зависима.
Она спускается поцелуем на подбородок, потом на шею, рука сама находит спущенные шорты, и Миллс собиралась снять их совсем, но Эмма остановила её:
- Подожди.
Реджина остановилась и озадаченно посмотрела на Эмму, которая села поудобнее и натянула шорты, не обращая внимания на то, что бедра всё еще липкие от смазки. Она нависла над брюнеткой, укладывая её на спину:
- Твоя очередь.
Реджина инстинктивно двинула бедрами, когда ладони Эммы сжали их, приближаясь к источнику жара, и вздрогнула. Но не важно, насколько сильно её собственное желание, она отрицательно покачала головой:
- Я с тобой ещё не закончила.
Эмма засмеялась в ответ и поцеловала её ладонь самым нежным и искренним поцелуем.
- У нас есть время, – сказала она.
Реджина кивнула, будто её тело теперь контролировало разум, потому что она знала, что это ложь. Часть лжи, в которую они обе сегодня верят. Их время ограничено, но этой ночью они будут использовать каждую секунду из тех, что им отпущены.
И она кивнула, притягивая Эмму к себе в поцелуе, и прижалась к её животу бедрами. Свон почувствовала её желание и прижалась крепче в ответ, упираясь коленом между разведенными бедерами.
Шелковые штаны, хотя их удобно носить, теперь только мешали утолить растущее возбуждение. Мешали ей прижаться к бедру Эммы полностью. Блондинка, видимо, думала также, потому что стала на колени и стянула шелк одним быстрым движением.
- Вау! – восхищенно выдохнула Свон, любуясь стройными ногами, скромно скрещенными в лодыжках, переводя взгляд на тонкое кружево белья, единственной детали одежды, скрывающей наготу Реджины от глаз. – Ты вообще настоящая?
Хриплый смешок брюнетки раздался в ответ:
- Ну, мне хотелось бы так думать. Хочешь проверить?
Плотоядно усмехнувшись, Эмма потянула её вверх и усадила на себя, сильно прижимаясь бедром к горячей плоти и сжимая ягодицы обеими руками. Именно такой всхлипывающий стон она и хотела услышать, и Реджина точно не собиралась жаловаться, когда блондинка сделала это снова.
- Мои сны были к тебе несправедливы, – шепчет Свон, правой рукой направляя Реджину, двигающуюся на её бедре, а левой отодвигая мокрое кружево, лаская возбужденный клитор.
- Я тебе снилась? – выдохнула Реджина между стонами.
- Каждую ночь.
Реджина посмотрела на неё, и то, что она чувствовала сейчас, было не просто жаром, сжигающим тело, не просто нарастающим с каждой секундой возбуждением, не только наслаждением, которое умелые пальцы дарили ей, лаская клитор. Она прижалась лбом ко лбу блондинки и громко застонала, когда пальцы резко вошли в неё до упора, и мышцы нетерпеливо сжались в ответ.
У них было одно на двоих дыхание, общий вдох, общий выдох, и сердца стучали в унисон. Эмма ускорила толчки, двигая бёдрами, чтоб проникнуть глубже, сильнее, чтобы чувствовать Реджину повсюду. Как будто читая мысли друг друга, они потянулись за поцелуем, который стал ещё более страстным, когда пальцы Эммы нашли в Реджине точку, лаская которую, Эмма заставила брюнетку ахнуть и, захлебнувшись стоном, выдохнуть:
- Да-а-а.
Влага оросила пальцы Эммы, когда Реджина бурно кончила и застонала в её губы, не пытаясь отстраниться. Эмма вышла из неё только затем, чтоб усадить женщину на собственные бедра, между которыми снова нарастал жар желания. Они двигались так синхронно, будто исполняли этот танец уже множество раз. Они вместе приближались к разрядке, почти молча, как два подростка, которые не хотят, чтоб их застукали родители. Пальцы сплетались. Поцелуи были полны отчаянной страсти, и скоро Реджину накрыло волной нового оргазма, и Эмма достигла пика всего на несколько секунд позже. По телам прошла дрожь, и брюнетка упала в объятия Свон, утыкаясь носом ей в шею. Пальцы девушки невесомо ласкали её бедро, пока сама Реджина играла с влажными золотыми локонами.
Воздух в комнате был плотным и горячим. Они долго лежали, сплетясь руками и ногами. Кажется, прошли часы до того, как силы, наконец, вернулись к Реджине, и она с улыбкой посмотрела на Эмму, приподнявшись на локтях. Улыбнувшись в ответ, Эмма приподняла голову и потерлась носом о нос женщины. Губы встретились в невесомых дразнящих прикосновениях и, наконец, слились в ленивом медленном поцелуе.
Счастливо вздохнув, Реджина удобнее устроилась в объятиях Эммы. Это было неторопливо, и нежно, и правильно. И Реджина могла бы делать это часами, днями напролет. Каждый день. Им некуда спешить. Они владеют всем временем этого мира.