Ему хватило вежливости натянуть на лицо извиняющееся выражение, когда, кивнув на дверь, он спросил:
- Можно войти?
Миллс молча отступила, пропуская его. Бут поставил сумку, коробку и рюкзак у подножья лестницы, повернулся, раскрыв объятия, и с надеждой посмотрел на брюнетку.
Та холодно смотрела на него, скрестив руки на груди. Пауза затянулась достаточно, чтобы Август начал нерешительно опускать руки. Прекращая его страдания, Реджина закатила глаза и шагнула к нему, позволяя обнять себя:
- Что ты здесь делаешь?
- Я же не мог пропустить день рождения своего любимого племянника.
- Ты вернулся, – в голосе брюнетки прозвучало нерешительное удивление.
Он кивнул и, поцеловав её в лоб, нагнулся, чтобы открыть коробку:
- Я слишком сильно по вам, ребята, скучал.
- Жук, Август? – голос был напряженным, хотя она приказывала себе успокоиться. Дыши, Реджина, как всегда напоминал доктор Хоппер. Не забывай дышать.
- Я не мог его там оставить, – пробормотал Август. – Может, Генри будет на нем ездить, когда ему исполнится шестнадцать.
- На этом чудовище? – с нежностью переспросила Реджина. Она прищурилась, когда Бут открыл коробку, и из неё выскочил очень знакомый черно-белый кот. – Это что…
- Его я тоже не мог оставить, – Фигаро потерся об ноги Августа, и, подняв кота, бывший сержант протянул его хозяйке дома, у которой на лице читалась смесь веселья и ужаса. – Я его не украл. Выкупил у миссис Привитерра. И сделал ему прививки и всё такое.
- Чем ты занимаешься, Август? – брюнетка помогла ему поднять рюкзак. – Где ты был?
- Путешествовал, – откликнулся он, отпуская кота исследовать новые владения, – собирал материал для книги.
- Ты пишешь книгу, – бесстрастно повторила женщина.
Он рылся в рюкзаке, который держала Реджина, и она не смогла не заметить рукав знакомой красной кожаной куртки. Август достал пачку открыток.
Они поменялись, и Реджина с любопытством разглядывала открытки. Те, что Август присылал в прошлом году, были другими. А эти были похожи одна на другую, и почти все были не подписаны, ну, если бы Реджина не знала Августа лучше, она бы посчитала, что он путешествовал бездумно, как будто для галочки. Таиланд. Германия. Сирия. Ванкувер. Таллахасси. Случайные места, видимо, никак не связанные между собой.
- В своём путешествии ты нашел то, что искал?
- Нет, – Август угрюмо пожал плечами, взъерошив волосы. Миллс с любопытством глянула на него. Обычно уверенный в себе до самодовольства, сейчас мужчина смешался под её стальным взглядом. – Я думаю, Эмма жива.
- Август, – со сдержанным вздохом она кивнула головой в сторону и, поднявшись по ступенькам, пошла на кухню. Сердце громко стучало в ушах. «Отпусти», – советовал ей голос Арчи, но голос Эммы, зовущий её по имени, звучал куда громче и отчетливее.
- Услышь меня, – Бут поспешил за ней. – Я разговаривал с людьми. Её тела ещё не нашли.
- Ещё, – насмешливо повторила она, положив открытки на разделяющий их островок и прислоняясь спиной к раковине. – Мне от этого должно быть легче?
- Да, – он, не моргая, смотрел на женщину, решительно сжав челюсти. – Если б она лежала где-нибудь в больнице, - он наклонился, опираясь ладонями на стойку, – если б её нашли в какой-нибудь канаве, кто-нибудь опознал бы её.
Воображение нарисовало Эмму, уклоняющуюся от пуль, как супергерой, которым её считал Генри, и на кратчайший миг Реджина посмела надеяться.
- Она жива?
- Думаю, да.
- Август, мне нужно что-то точнее твоих «думаю». Когда… если её найдут, тебе сообщат первому, так?
Он помрачнел и уставился на мраморную столешницу:
- Надеюсь, что да.
- Надеешься.
- Я же ей не совсем родня. Знаешь, скольких людей мне нужно было напрячь, чтоб её отпустили тогда в Бостон? – Август обогнул стойку, зажав Реджину в угол. – Это неважно. Она всё еще где-то там, Реджина. Ты должна верить.
Я верю. Хочу верить. Что она могла ответить? Что готова прыгнуть в самолет и отправится искать Эмму через огонь и воду? Что готова хоть в ад спуститься? Что-то подсказывало ей, что Август примерно этим и занимался в своём путешествии. И вернулся с предположениями и слепой верой. То есть с тем же, с чем уезжал.
- Я не могу, – прошептала она и подняла руку, не дав мужчине заговорить. Реджина круговыми движениями помассировала лоб, чтоб унять угнездившуюся между глаз боль. Её раздирали противоречивые мысли и чувства. – Август, весь последний год я ждала, что она вернётся. Ждала так сильно, что это ожидание практически парализовало меня. И только недавно в мою жизнь начало возвращаться ощущение нормальности.
- Так что, - Август был в ярости, – ты просто сдашься?
- Я должна двигаться дальше, – мантра, которую она повторяла себе каждое утро, осталась без ответа, хотя Миллс была готова услышать шквал упрёков.
Август даже не успел придумать контраргумент, когда на кухне раздался детский голосок, заставивший обоих взрослых повернуться:
- Дядя Август? - взъерошенный Генри сонно тёр кулачком глаза, стоя в дверях кухни. В другой руке он крепко держал Рекса, и драконий хвост волочился по земле.
Август просиял и присел, протягивая ему руки:
- Эй, приятель.
Генри бросился к нему и крепко обнял за шею.
- Ты такой большой, – Август отклонился назад, слегка сжав его ручку. – Боже, ты, что, качался, пока меня не было?
Генри хихикнул и напряг руку, как учил его дядя, но потом его личико погрустнело, он наклонился к Августу и громко прошептал:
- Эмма теперь стала ангелом.
Бут нахмурился, глядя на малыша. Он посмотрел на Реджину, но та отвела глаза. Снова повернувшись к Генри, он обнял его:
- Она всегда им была, – подняв ребенка на руки, он усадил его на стойку. – Ты разве не знал? Я стал киборгом, но крылья достались Эмме.
- Нет, – Генри настойчиво покачал головой. – Эмма говорила, что она, как Невидимая леди.
Август озадаченно нахмурился и оглянулся на Реджину, ожидая поддержки, но брюнетка всё еще стояла, опустив голову и глядя на стойку.
- Она может становиться невидимой, – вдруг глаза Генри загорелись, и он посмотрел на мать. – Мамочка, Эмма просто невидимая! Она здесь, правда?!