В тот вечер Эмма отправилась в Сторибрук, остановившись в мотеле, чтоб немного поспать. Внезапный стук уборщицы заставил её подскочить и вылететь из кровати. Она почти час пролежала, забившись в угол в позе эмбриона. Тогда Эмма поняла, почему все приёмные родители выбрасывали её, как вчерашний мусор. Слишком разбита. Слишком сломана. Слишком.
Но сейчас ей лучше. Она сдала все тесты, и последняя вспышка, когда она не могла отличить воспоминания от реальности, случилась почти год назад. К ней медленно возвращался контроль, потерянный так давно. И Эмма знала, что пожалеет, если отложит возвращение.
Так что она отогнала собственную неуверенность и снова кивнула:
- Думаю, просто цветами и конфетами тут не обойдёшься.
- Капрал Эмма Свон. Объявлена пропавшей без вести одиннадцать месяцев назад. Найдена взводом B14 недалеко от Карима вчера ночью. Рваные раны на лице, спине и груди. Признаки травмы головы.
Больничная каталка дёргалась, размытые фигуры в белом и синем о чем-то говорили, стоя над ней. Слова растворялись, едва касаясь слуха, и свет сверху неприятно жег глаза. Кто-то прикасался к ней. Они все прикасались к ней.
- Доктор…
Эмма закричала. Кисть и предплечье горели так, словно их окунули в банку с кислотой.
- Нужно ампутировать, пока инфекция не распространилась. Приготовьте операционную!
На мгновение голоса, кричащие над ней, смолкли, будто их разом выключили. Эмма не смогла сосредоточить внимание на чем-то одном, но спокойствие накрыло её, как волны накрывают берег во время прилива. Скоро всё закончится. Боль уйдёт. Всё закончится.
По радио играла какая-то песенка кантри о парне, тоскующем по своей крошке. Эмме она была незнакома, но на остальных станциях крутили какую-то новомодную попсу, которая казалась девушке полнейшим мраком. Шестнадцать месяцев назад, не обнаружив в хранилище своего Жука, Эмма вынуждена была арендовать машину. Но тогда поездка в Сторибрук так и не состоялась. И вот теперь, снова арендовав авто (гибрид, который, Эмме пришлось это признать, бежал более плавно, чем её любимый Жук), она ехала по дороге, ведущей в Мэн.
Не раз и не два думала она об открытке, которую оставил Август. Она была надёжно спрятана в сумке с личными вещами, их, кстати, теперь было меньше, чем когда-либо. Эмма знала, что ждёт её в Сторибруке, всего в нескольких часах езды. Реджина. Генри. У неё могла быть жизнь: с настоящей семьёй, с людьми, которые любят её. Эмма надеялась, что это всё ещё возможно. Но, глядя на протез, к которому так и не привыкла, на огромный шрам на лице, думая о том, что раны в её душе куда более серьёзны, чем внешние повреждения, девушка понимала, что этого не может быть. Пока нет. Так что она заперлась в Брукхевене и жила там под бдительным оком врачей, предпочтя оставаться призраком для всего остального мира.
Каждый день Свон спрашивала себя, правильный ли выбор она сделала. Потом она вспоминала, как в Ландштуле сломала доктору нос только потому, что тот осматривал её, когда командир попросил её рассказать, как её заставили драться с Набилем за шанс выйти на свободу, и это воспоминание оказалось слишком болезненным, чтоб сдержаться.
Она знала, что приняла верное решение.
Подобных инцидентов больше не случалось, Эмма научилась контролировать себя. Она связалась с доктором три месяца назад и извинилась.
Песня закончилась как раз, когда Эмма, съехав по скату, ведущему к торговому центру, присоединилась к очереди перед автокафе. Нужно поесть перед долгой дорогой. А может быть, она просто тянет время, потому что когда МакДональдс превратился в МакКафе? И что ещё произошло в мире, а тем более в Сторибруке, пока её не было?
Эмма избегала смотреть доктору в глаза. Его халат и рубашка были в крови. Медсёстры носились с его сломанным носом. Свон скорчилась на койке, вцепившись пальцами в волосы, неуклюже прижав культю к туловищу. Крики, звучащие в голове, терзали разум, и хотелось физически вынуть, вырвать их оттуда. Только что она лежала в пустыне, охваченная жаром и усталостью, и, впадая в забытьё, слышала, как смерть стучит в её дверь, а в следующую секунду она просыпается в больнице, вся опутанная трубками, и без руки. Шок был таким сильным, что Эмма, едва снова не впала в кому.
Мысли вертятся, как ярмарочная карусель, мозг не в силах справиться с этим потоком звуков и воспоминаний. Кровь. Её. – Arrorró mi niño… — Рука адски болит. Набиль. О, Господи, Набиль! —Arrorró mi amor… — Детский голос. Ты оставайся. Ты оставайся. Ты… Удар. Отведи нас к нему! Черта с два я скажу! — Удар. — Arrorró pedazo de mi corazón.
- Удалось найти Бута?
- Он съехал с последней квартиры.
- Свон. Боец, посмотри на меня.
Она вздрогнула и отпрянула, отползая к изголовью кровати. Запустив пальцы в волосы, девушка всхлипывала и задыхалась, царапая ногтями кожу.
- Эмма Свон: 442 68 9567. Эмма Свон: 442 68 9567.
- Позовите психиатра.
«Добро пожаловать в Сторибрук» - знак поприветствовал её, как старый друг. Впервые она увидела его пять лет назад, когда Август едва не пинком выставил её из своей квартиры. Нервозность, которую она чувствовала тогда, перед встречей со своим таинственным респондентом, не шла ни в какое сравнение с напряжением, которое сейчас скручивало ей нутро. Она не незнакомку ищет. Она едет к Реджине. Реджине и Генри. В этот нелепо громадный дом, на Миффлин-стрит. К своим друзьям. Если, конечно, они всё ещё там.
Да кого она обманывает? То время её жизни закончилось. Она сделала то, что получается у неё лучше всего. Убежала. Как всегда. Убежала от лучшего, что случалось с ней… и ради чего?
Нет.
«Это не твоя вина, – напомнила себе Эмма, крепко вцепившись в руль. – Ты зашла так далеко. Не сомневайся в себе сейчас. Просто попробуй».
Хватка на руле слабела по мере того, как девушка приближалась к цивилизованной части города. На секунду она почувствовала себя так, словно вернулась домой. Улицы были прежними. Часы на башне показывали 8.15. Волна облегчения захлестнула её сердце, едва она остановилась на перекрёстке четырёх улиц. Всё по-прежнему. Ничего не изменилось. Сонный городок, ставший её раем, ждал Эмму домой.
Девушка медленно ехала по улице Мэйн. Сердце быстро стучало в ушах. Улицы были почти пусты, наверное, большая часть городка сейчас сидит «У Бабушки», наворачивая блинчики и попивая горячий кофе. Любители здорового образа жизни на бегу приветствуют друг друга. Рано проснувшиеся детишки гоняют на великах, стремясь провести на улице, как можно больше времени. Стук в ушах стал громче и быстрее, он торопил её, как клич, зовущий в бой, хотя Эмма понятия не имела, что её ждет. Единственное, что она знала, свернув на Брайтон, что грохот в груди сменился постоянным, размеренным «Бу-бух. Бу-бух».