Рация зашипела, и Эмма услышала голос Августа:
- Всё спокойно. Проедем еще четверть мили и возвращаемся. Отбой.
- Вас понял. Отбой, - Эмма посмотрела на Нила, тот едва сдержался, чтоб не фыркнуть.
- Тут всегда спокойно, - прервала молчание Эмма.
- Давай предложим Августу вернуться сейчас?
Эмма покачала головой:
- Дай ему развлечься. Проедем еще немного, и вернёшься, фотография Тамары никуда не денется.
Нил закатил глаза, но возражать не стал.
Эмма привыкла к патрулям без происшествий. Иногда они встречали на дорогах гражданских, которые кричали им вслед оскорбления или показывали неприличные жесты, но дальше этого их агрессия не заходила. Дни для девушки тянулись медленно, но после патрулирования она возвращалась в лагерь не такой измотанной и проводила больше времени за написанием писем Реджине или перечитывая старые. Реджина только вернулась из Нью-Йорка и прислала Эмме брелок, на котором был выгравирован лебедь. Теперь он висел на цепочке рядом с армейскими жетонами. И Эмма улыбалась каждый раз, когда смотрела на него. «Я увидела его и подумала о тебе», писала Реджина. Прочитав эту строчку, Эмма с большим трудом удержалась от улыбки.
В динамике раздался голос Августа:
- Так, ребята едем…
Рация вырубилась, и в то же мгновение непонятно откуда прилетел снаряд, разорвавшийся всего футах в десяти от джипа, в котором ехал Август. Машина накренилась, взлетела и, перевернувшись несколько раз, завалилась на бок, превращаясь в груду горящего стекла и металла.
- Вот дерьмо! - рявкнул Нил и вывернул руль в сторону, ударяя по тормозам. Он успел вовремя, второй снаряд разорвался в том месте, где они были секунду назад.
Лицо обдало жаром от взрыва. Эмма надела защитные очки и приготовилась к еще одной атаке. Взгляд против её воли возвращался к воронкам, чуть не ставшим их могилами.
Прошло полминуты, но больше ударов не было. Нил завел машину и рванул туда, где лежал джип Августа. Видно было, что дверь с левой стороны почти оторвана. Водитель был без сознания и почти лежал на руле. Только ремень безопасности не давал ему упасть. Джип с его стороны простреливался, как мишень в тире, нужно было вытаскивать их и как можно скорее.
Раздались выстрелы. У Эммы не было времени подумать, но инстинкт взял свое. Провернувшись к сидящим на заднем сиденье солдатам, она приказала:
- Прикройте нас.
Кивнув как один, они выбрались из машины, открыв огонь в том направлении, откуда летели пули. Краем глаза Эмма заметила, что кусты напротив шевелятся - несомненно, стреляли оттуда. А судя по расстоянию, на которое летели снаряды, несколько атакующих заняли позицию в горах.
Лязг пуль о броню джипа. Жар горящей машины. Стоны раненых. Крики напавших на них. Всё смолкло и пропало, когда Эмма увидела Августа, придавленного к земле джипом.
- Пригнись! - закричала Эмма и побежала к лежащему без движения сержанту, чудом разминувшись с автоматной очередью. Горящий джип защищал его от пуль, но придавленную ногу зажало, и он оказался в ловушке.
Держась как можно ниже к земле, Эмма быстро осмотрела брата и облегченно вздохнула, нащупав слабый пульс. Его лицо было в порезах от осколков и, судя по позе, в которой он лежал, его выбросило из машины ударной волной. Господи, слишком много крови. Парень приоткрыл глаза и закашлялся, на губах появилась кровь. Эмма еще раз внимательно осмотрела его. Повреждена была не только зажатая джипом и вывернутая под неестественным углом нога. Под ребрами, слева, она увидела кровавое пятно, растущее с каждой секундой. Эмма осторожно ощупала рану и тихо выругалась сквозь зубы, наткнувшись пальцами на острый край осколка шрапнели.
- Давай же, Август, - прорычала Эмма, пытаясь вытянуть сержанта из- под джипа.
Его крик эхом отдался в голове.
- Эмма, назад! - она слышала окрик Нила, но единственной её мыслью было вытащить Августа. Нога почти свободна, ещё немного. Эмма знала, что причиняет ему адскую боль, но выбора не было. Она должна спасти его, она не бросит его там. Подхватив его под руки, она встала, дернув изо всех сил. Полный муки вопль её друга, её брата, заглушил всё вокруг, но она вытащила его! Потеряв равновесие, Эмма упала на спину, а Август, отлетев в сторону, лишился прикрытия джипа, оказавшись под обстрелом. Через секунду Эмма уже пыталась схватить его за руку, чтоб оттащить оттуда. Через две - пуля попала ему в голову.
В ушах зазвенело, все двигалось как в замедленной съёмке. Эмма хотела кричать, но не могла, крик застрял в горле. Август лежал мёртвый.
- Нет! - она вырвалась из чьих-то рук, пытавшихся её удержать. - Нет!
- Эмма. Эмма, проснись.
Эмма резко села и, скатившись с кровати, прижалась к окну, подняв руки в попытке защититься. Она была на взводе. Крик Августа всё еще звучал в ушах, она всё еще видела его бездыханное тело.
- Эмма, - голос, разбудивший её, был успокаивающим, и Эмме потребовалось полсекунды, чтоб понять, что он принадлежит Реджине, которая стояла возле кровати, встревожено подняв руки, и глядя на неё. - Ты в порядке?
Эмма кивнула, отрывисто глотая воздух, внимательно осматриваясь, чтоб убедиться, что она не на поле боя. Она - дома. Она у Реджины. В комнате для гостей. Август жив и в безопасности. Она еще раз глубоко вздохнула и кивнула уже более уверенно:
- Да.
Реджина понимающе кивнула:
- Кошмар?
- Ага, - Эмма, наконец, отошла от окна и забралась на кровать, прижавшись к спинке.
- Они часто тебе снятся? - нерешительно спросила Реджина, присев рядом.
- Бывает, - Эмма дернула плечом. - Я не хотела тебя будить.
- Материнство приучило меня чутко спать.
Эмма нехотя улыбнулась и, закрыв глаза, начала считать от десяти до одного, чтоб прогнать остатки кошмара. Когда она снова открыла их, то увидела, что Реджина всё ещё смотрит на неё, встревожено изогнув бровь. Несмотря на то, что комната была освещена только полоской света, пробивающейся из-за штор, заметно было, что брюнетка замерзла. Она обняла себя руками, кожа покрылась мурашками. Эмма снова почувствовала себя виноватой за то, что разбудила женщину, которая и так сверх всякой меры добра к ней.