А сегодня Эмма, улыбаясь, слушала, как Генри поет песенку, которую они с мисс Тиной выучили в садике. У детей в конце августа намечался концерт, и группа Генри разучивала для него целых две песни: "My Little Yellow Bus" и "You Are My Sunshine". Узнав об этом, блондинка практически умоляла Реджину записать пение Генри на плёнку. Мальчик охотно согласился спеть первую песню, специально для Эммы.
- …hop on board to my little yellow bus! – пение закончилось, и Эмма рассмеялась, услышав, как Реджина аплодирует сыну. Судя по влажному чмоку в трубке, Генри заслужил от матери поцелуй в щеку.
- Это было офигенно, малыш, – похвалила Эмма. Кто-то позвонил в двери дома Миллсов, и Реджина, извинившись перед Эммой, вышла. – Могу поспорить, ты будешь самым крутым певцом на концерте.
- Ага, – согласился тот, – мамочка говорит, что я самый лучший.
- И мамочка права. Так что, я услышу вторую песню?
Генри хихикнул, и Эмма живо представила, как он мило качает головой:
- Не-е-е-ет, это сюрприз.
- А я хочу сейчас послушать.
- На концерте, – упрямо возразил он. – Тебе нужно подождать.
Эмма нахмурилась и, пытаясь скрыть разочарование в голосе, ответила:
- Я не смогу прийти к тебе на концерт, приятель. Мне нужно работать. Но когда я приеду, мамочка покажет мне запись. Или давай лучше ты сам споешь для меня, согласен?
- Ага, – с готовностью согласился мальчик. – Ты приедешь на ярмарку?
- Какую ярмарку?
- С фейерверками, – если б Генри был старше, он бы добавил «балда», удивляясь, как можно спрашивать такие очевидные вещи, Эмма была в этом уверена.
- Ярмарка с фейерверками? – переспросила девушка. – Она пройдет четвертого июля?
- Не знаю, – Генри пожал плечами, – но там будут попкорн, и игры, и… и лошадки, и качели, и попкорн, и сладкая вата, и игры, и… и…
- И фейерверки? – догадалась Эмма, стараясь не засмеяться.
- Ага! Откуда ты знаешь?! – искренне удивился Генри.
- Я умею читать мысли, – доверительно прошептала Эмма.
- Не-е-е-ет, – возразил малыш. – О чем я думаю?
- Хммм, – Эмма задумчиво помолчала. – О попкорне и играх?
Генри удивлённо ахнул:
- Как ты угадала?!
- Ладно. Моя очередь, – голос Реджины приближался, видимо, она вернулась в гостиную и теперь шла к телефону.
- Нет, мамочка, моя очередь, – ответил мальчик, и, судя по шороху, Эмма предположила, что он прижал трубку к груди.
Реджина, должно быть, наградила сына одним из своих фирменных тяжелых взглядов, хотя, справедливости ради, надо сказать, что он медленно, но верно, вырабатывал к ним иммунитет. Раздался очередной шорох и обиженное:
- Ла-а-адно, мамочка, – и трубка оказалась у старшей Миллс.
- Пацан упрямый, – насмешливо сказала Эмма. – Не знаешь, в кого бы это?
- И ему ведь всего три, – сухо добавила Реджина.
- Это еще ничего. Будет веселее, когда он пойдет в школу и начнёт огрызаться.
- К вашему сведенью, я воспитываю вежливого молодого джентльмена, – строго сказала брюнетка.
- Мамочка! – крик был такой громкий, будто Генри находился в гостиной. – Я какать хочу!
- Да, просто образчик вежливого молодого джентльмена, – фыркнула Эмма.
Реджина раздраженно хмыкнула, и блондинка ясно представила, как она закатывает глаза, повернувшись к Генри:
- Так иди, родной. Ты же большой мальчик. Позовешь меня потом.
- Ладно.
Внезапно Эмма вспомнила один случай из раннего детства Генри, о котором женщина писала ей, и засмеялась:
- Эй, а помнишь, как он пытался сам сходить в туалет, и в итоге свалился в унитаз?
Реджина фыркнула, безуспешно пытаясь сдержать смех. Когда это случилось, она, конечно, пришла в ужас, но теперь, когда Эмма напомнила ей об этом, она поняла, до чего это было смешно.
- Да, он целый месяц потом боялся подходить к унитазу.
- Боже, какая жалость, что ты не сфотографировала его!
- Знаешь, я конечно не против того, чтоб время от времени ставить сына в неловкое положение, но это было бы слишком жестоко даже для меня, – усмехнулась Реджина.
- Конечно. Так что от тебя хотели?
- Мисс Белл приходила. Она на днях пекла детям печенье, от которого Генри пришел в полный восторг, так что я попросила у неё рецепт.
- Погоди-ка. Вы, что, так близко сошлись с Тиной, что она может просто так заскочить к тебе домой и что-нибудь принести?
- Ты так говоришь, будто я какая-то отшельница.
- И ты готовишь по чужому рецепту! Боже, меня всего два месяца не было дома, а ты уже нашла мне замену! – продолжала шутливо удивляться Эмма.
- Ну, я здоровая женщина, у меня есть определенные потребности, – поддела Реджина.
После этой фразы паника моментально накрыла блондинку, и от подступившей к горлу желчи стало трудно дышать. Ведь это правда, Реджина в Сторибруке, а Эмма в Беннинге. Она не раз слышала о парах, которые распадались из-за того, что один из партнеров служил в армии. Расстояние часто убивало отношения. С глаз долой – из сердца вон, так ведь говорят? А Реджина… ей ведь стоит только пальцем поманить, и кто угодно будет у её ног. От этих мыслей ком, сдавивший горло девушки, становился все плотнее. Почувствовав неладное, Миллс быстро добавила, разряжая повисшее между ними напряженное молчание:
-Не переживай, дорогая, рецепт моего фирменного турновера знаешь только ты.
Эмма фыркнула, страх немного отступил:
- А я уж думала, ты даёшь этот рецепт всем симпатичным блондинкам.
- Нет, только тебе.
Эмма отвернулась к окну, чтоб скрыть заливший щеки румянец. От этих слов она чувствовала себя так, будто за спиной у неё выросли крылья. Девушка откашлялась, стараясь не слишком показать брюнетке свою радость:
- Так что, вы, девчонки, теперь лучшие подружки навек?
Реджина насмешливо хмыкнула в ответ:
- А что, ты ревнуешь?
- Именно, – и в этом ответе, брошенном в шутливом тоне, было много правды, Эмма даже не собиралась этого отрицать.