Она послала письмо в Мэн примерно две недели назад, значит, Реджина скоро его получит. Если прибавить медлительность почты к тому факту, что Эмма сидит в Богом забытой чертовой пустыне, то можно надеяться на долгожданное письмо не раньше, чем через месяц. Господи, как же долго!
Поэтому Эмма сидела, прислонясь к ящику и вытащив из рюкзака все письма и фотографии. Сегодня она стала на год старше, и единственное, о чем девушка думала, так это о том, что она должна сейчас быть в Сторибруке, с семьёй, на вечеринке в белом особняке. Она должна пальцем стирать крем с подбородка Реджины, радостно улыбаться друзьям и изо всех сил стараться не выглядеть смущенной, когда они начнут хором петь «С днём Рождения тебя!»
Прислонившись затылком к ящику, Эмма глубоко вздохнула и, посмотрев на снимок, на котором они с Реджиной и Генри улыбались, стоя рядом с огромным тортом, нежно провела по лицам Миллсов подушечкой большого пальца. Подумать только, с того дня уже полгода пролетело. Куда делось время? Интересно, что Реджина и Генри делают сейчас? Она всё бы отдала, чтобы хоть минуту с ними поговорить. Просто услышать их. Конечно же, она купила телефонную карточку, но времени позвонить не было. Даже мобильный Нила не мог ей помочь, он и в лагере-то ловил всего в нескольких местах, а здесь, посреди пустыни, они и вовсе были отрезаны от мира.
- Эй, – Кэссиди присел рядом с ней, чуть поддев ее плечом, – скучаешь по дому?
Эмма повернула фотографию, показывая ему:
- Они устроили для меня раннюю вечеринку в честь дня рождения. Совместили её с провожанкой, так что получилось два в одном, так сказать.
- Это очень мило, – улыбнулся Нил, рассматривая фото. – Когда у тебя день рождения?
- Сегодня.
- Что?! – Нил выпрямился, глядя на девушку. – Эмс, почему я узнаю об этом только сейчас?
- Ну, ты много, о чем узнаешь только сейчас, – возразила она.
- Знаю, но это же день рождения! – он наклонился, стягивая рюкзак со спины, и, открыв его, начал что-то искать. Наконец, он вынул энергетический батончик и смущенно протянул его Эмме. – С Днём Рождения.
Она недоверчиво глянула на батончик, покачав головой. – Не нужно, спасибо.
- Это с’мор[2], между прочим, – улыбнулся Нил, поддразнивая её.
Эмма насмешливо улыбнулась, но приняла батончик:
- Спасибо, транжира.
- Всё для тебя, – весело откликнулся Нил.
Демонстрируя свою благодарность, блондинка открыла батончик и стала медленно есть, громко жуя, растягивая свой подарок.
- Эй, – Нил заговорил тише, так, чтоб его слышала только Эмма, – можно я тебя спрошу про твою семью?
Она доела батончик и смяла обёртку, пряча её в карман. Услышав вопрос приятеля, Эмма закатила глаза.
- Хочешь знать, кто сверху? – сухо бросила она.
- Воу! – хохотнул Нил примирительно подняв руки, не давая ей договорить. – Нет, у меня нормальные вопросы, но если ты хочешь об этом поговорить… - и он озорно улыбнулся.
Эмма толкнула его в плечо:
- Ладно, что ты хочешь знать?
- Вы встречались до того, как ты пошла в армию, всё это время?
Она покачала головой и прищурилась, вспоминая, как именно они встретились. Казалось, с того столкновения в кафе и конфискованного жука прошла целая жизнь.
- Август вписал меня в программу переписки. Ей досталась я.
- Ага, во всех смыслах, – парень ухмыльнулся.
- Заткнись! - Эмма стукнула его по плечу, но на лице у неё расцвела улыбка.
- Так что, вы подружились, и ты начала в красках расписывать ей, какая ты сильная и храбрая?
Эмма опять покачала головой, вспоминая некоторые моменты их с Реджиной переписки. Она радостно улыбнулась, этот разговор немного облегчил её тоску и унял тревогу ожидания.
- Нет. Она просто… Не знаю, но почему-то ей было не всё равно, понимаешь? Ей было интересно, в порядке ли я, не ранена ли, как у меня идет служба. Она хотела знать обо всем. Когда Август лишился ноги, она разговаривала со мной об этом и успокоила меня, даже находясь на другом конце света.
- Так значит, это благодарность? – скептически спросил Нил.
- Нет, – ответила девушка и, немного подумав, добавила. – Конечно, я благодарна ей, но это не все. Не это главное. Понимаешь, у себя в городе она мэр, и всё боятся её. Для всех она этакая Злая Королева с ледышкой вместо сердца. Все думают, что она кроме сына никого не любит.
- Да, стервы чертовски сексуальны, – поддразнил Кэссиди, получив в ответ убийственный взгляд.
Убедившись, что парень прикусил язык, Свон заговорила снова:
- Но со мной она никогда такой не была. Ну, специально, то есть, – поправилась Эмма. – Она доверилась мне, она пустила меня в дом, познакомила с сыном. Она впустила меня в свою жизнь.
Они немного помолчали, и Нил насмешливо ухмыльнулся:
- Да-а, ты круто влипла, Эмс. Что, мне готовиться гулять на свадьбе? Серьёзно, я уже слышу свадебный марш!
Эмма засмеялась вместе с ним:
- Нет. Но, ты прав, я круто влипла, – без тени смущения признала она.
- Здорово, правда? – загадочно обронил Кэссиди.
- Что?
- Не прятаться. Просто поговорить с кем-то о ваших девичьих штучках.
Эмма весело хмыкнула, но тут же вызывающе вздёрнула бровь:
- Ну, если ты хочешь поговорить о девичьих штучках…
- Не-е-ет, – с наигранным испугом простонал Нил и слегка ткнул её в щеку.
Эмма, смеясь, толкнула его в ответ. Конечно, она не признается в этом Нилу, но он прав. Здорово не скрывать чувств, которые стали важной частью её самой. И пусть она может рассказать об этом только ему. Ей повезло, что из тысяч солдат с ней рядом служит именно лишенный предрассудков Нил. Он поддерживает её. Другим повезло намного меньше.
К тенту подбежал Хольт, тоже попавший в число счастливчиков, которым доверили выяснить местонахождение Аль-Каиды. Он кивнул, в знак приветствия:
- Буря кончилась.
Этого Эмме с Нилом было достаточно, и они молча встали. Нил надел шлем, и Хольт повел их туда, где уже собрались остальные.
- Господи, ну и пекло! – простонал Нил, наверное, в сотый раз. Солнце палило, и даже ночи в пустыне не приносили желанной прохлады. Нил жаловался на жару не переставая, так что каждый в их отряде из двадцати человек уже был готов его прибить.
- Мы уже поняли, Кэссиди, – откликнулся идущий позади Фред. – Вы, ньюйоркцы, плохо переносите жару.
- Нарываешься, Алабама?
- Не вопрос, Кэссиди.
- Если что, я ставлю на Хольта, – Эмма хитро ухмыльнулась.
- Значит так, да? Предательница, – обиженно протянул Нил.
Они шли по пустыне уже три дня, по ночам выставляли караулы и спали посменно. Вокруг не было никаких признаков цивилизации, если не считать оставленного позади тента. Разведка снабдила их точными координатами места, где засекли активность Аль-Каиды, и теперь они направлялись в ***. Фишка была в том, что террористы обосновались прямо в центре самой обычной маленькой деревушки. Там живут самые обычные люди, далёкие от войны. И, скорее всего, они одинаково сильно боятся и боевиков, взявших деревню под контроль, и их, американских солдат, несущих мир. Сказать, что дело деликатное – ничего не сказать, ведь на кону жизни ни в чем неповинных людей. Только вот Эмма была готова спорить на что угодно, что генерал Спенсер смотрит на это по-другому. Он явно сторонник логики «Манхэттенского проекта»[3]. Убейте сотню ради спасения тысячи, а если убитые еще и не окажутся американцами, что ж, тем лучше.
2
С’мор или смор (англ. S’more от англ. some more — «ещё немного») - традиционный американский десерт, который едят в детских лагерях обычно по вечерам у бивачного костра. S’more состоит из поджаренного маршмэллоу и куска шоколада, прослоенных в два куска крекера «грама»
3
«Манхеттенский проект» - кодовое название программы США по разработке ядерного оружия, осуществление которой началось 17 сентября 1943 года. В рамках проекта были созданы три атомные бомбы: плутониевая «Штучка» (взорвана при первом ядерном испытании), урановый «Малыш» (сброшена на Хиросиму 6 августа 1945 года) и плутониевый «Толстяк» (Fat Man) (сброшена на Нагасаки 9 августа 1945 года).