- У нас услуги стоматолога включены в страховку, - продолжал убалтывать Грэм.
Эмма покачала головой в притворном сомнении. Всё это было лишь игрой, естественно, она вернётся и займет это место сразу, как только её демобилизуют. Но Август знал, что Эмма не любит загадывать так надолго. Эмма не успела ответить очередным вежливым и, как надеялся Август, временным отказом. Все трое отвлеклись на пробежавшего мимо гостиной Генри. У малыша была подозрительно счастливая, вся перемазанная шоколадом мордашка, так что он был похож на маленького бурундука. На губах играла самая вредная из его ухмылок, а рубашка была расстегнута. Немного погодя по деревянному полу быстро простучали каблуки Реджины, пытавшейся догнать сына, который явно успел без спросу добраться до сладостей. Август заметил, что она рассержена.
Мысленно пожелав пацану удачи, Август легонько ткнул Эмму носком здоровой ноги.
- Звучит заманчиво, Свон, - он кивнул в сторону Грэма. - Видишь, будет совсем неплохо, если ты останешься.
- Присоединяюсь к высказыванию! - стоящая неподалёку Руби подняла бокал пива, приветствуя слова Августа.
Август ответил тем же, мысленно отмечая, что надо бы разузнать побольше про эту официантку. Он был уверен, что обнаружит много интересного.
- Всё может быть, - пожав плечами, Эмма отвернулась, чтоб поставить пустую тарелку на столик позади. - Но мы всё еще должны слетать в Таиланд с Августом.
- Это может и подождать, - ответил Август. - Ты же не хочешь быть «пятым колесом» рядом со мной и Эзрой, Эм?
Понго громко гавкнул, побежав к входной двери, и доктор Хоппер, извинившись, повел пса на прогулку. Тут раздался визг Генри, тонущий в приступе смеха.
- Эмма! - позвала Реджина. - Можешь подойти, пожалуйста?
Эмма молча встала, исполняя ее просьбу, и на пороге гостиной столкнулась с Тиной, которая как раз возвращалась с кухни с бокалом красного вина.
- Что случилось? - спросила она, увидев, что Эмма выходит.
- Реджина меня зачем-то зовет.
- Да, конечно, - Август увидел, что Тина улыбается, и усмехнулся. Кажется, город был в курсе происходящего в особняке мэра. Он поймал взгляд Тины и отсалютовал ей пивным бокалом. Тина в ответ приподняла свой и, пройдя в комнату, устроилась рядом с Руби, возле камина.
-Так что вам известно? - спросила она, не теряя времени, когда Август подошел к ним и сел в свободное кресло.
- Услуга за услугу? - усмехнулся Август.
Грэм хмыкнул и покачал головой:
- Если Реджина вас услышит, да ещё в её собственном доме…
- Да ладно, шериф, - фыркнула Руби. - Если бы тебе так уж сильно нужен был помощник, ты мог бы нанять меня.
- У неё есть опыт, Руби, - парировал Грэм.
- Конечно, - протянула Руби и, не желая спорить, повернулась к Августу. - Так что вы про них знаете? - повторила она вопрос Тины.
- Я знаю Эмму пять лет. Знаю, что они переписываются три года. Вообще-то, это я их свёл, - сообщил Август, самодовольно ухмыляясь.
- Я даже не знала, что Реджина кому-то пишет, - добавила Тина. - Генри рассказывал про своего особенного друга, но я думала, что это воображаемый друг, и что Реджина отчего-то не пытается его разубедить.
- Эмма просто появилась в один прекрасный день из ниоткуда, - проговорил Грэм. - Но, как бы то ни было, она добра к Реджине и к мальчишке.
- Я знаю, - тихо согласился Август. - И они к ней тоже.
- Вы ведь останетесь на выходные, верно? - быстро спросила Руби, услышав шаги приближающиеся к гостиной.
Грэм покачал головой, глядя на Руби. Брюнетка была совершенно неисправима.
Август усмехнулся:
- Нет, я уезжаю вечером.
- Вы ведь в курсе, что моя семья держит гостиницу, да?
- Мисс Лукас, если бы я не знала вас лучше, я бы предположила, что мистер Бут вас совершенно очаровал, - с этими словами Реджина вошла в комнату с чистым и надувшимся Генри на руках. Эмма шла следом.
Уши Руби покраснели, а Август прижал подбородок к груди, пытаясь сдержать смех. Реджина была самоуверенной и точно знала, что происходит. И никогда не упускала возможности сказать напрямую, что она думает. Руби опустила голову и теперь напоминала нашкодившего, получившего трёпку щенка. И как бы сильно она не злилась, что их разговор прервали, ей пришлось держать своё раздражение при себе.