Короче, рассказы я писал, но с расчетом на американские журналы и на дальнейшие американские издания в виде книг, не сборников рассказов, а именно циклов, которые можно путем некоторых ухищрений превратить в повести и даже романы, состоящие из отдельных новелл, превращенных в главы. Дело в том, что сборник рассказов здесь издать невозможно, времена О. Генри прошли, считается, что сборник рассказов в коммерческом смысле — безнадежное дело. Даже у здешних классиков сборник рассказов может быть только пятой или шестой книгой. Значит, я писал рассказы, пропускал их через американские журналы, а затем они превращались в повести. Что касается русского языка, то я положил на журналы и выпускал книжки. Если Вы перелистаете «Компромисс», «Зону» и «Наши», то убедитесь, что это сборники рассказов, бульшая часть которых через журналы и газеты не прошла. Американский же вариант «Компромисса» полностью опубликован в виде рассказов, а затем вышел отдельной книжкой. Такая же история с «Зоной» и «Нашими».
Кажется, я не очень внятно все объяснил. В общем, положение сейчас изменилось. Максимов сменил гнев на милость и неожиданно согласился напечатать мой (не цикловой) рассказ в 39-м «Континенте»[12]. Кроме того, Вы стали редактором «Граней». То есть появился стимул для писания «чистых» рассказов, но сейчас, сию минуту у меня ничего приличного нет — все вбухано в книжки. Первый же рассказ, если он покажется мне стоящим, я Вам пришлю.
Сейчас я могу предложить две вещи. Причем, откровенно и без всякого кокетства Вам скажу, что, по-моему, обе они для «Граней» не годятся. Посылаю даже не на всякий случай, а чтобы выразить полную готовность к сотрудничеству. Так что, если Вы кинете оба сочинения в корзину, я отнесусь к этому с полным пониманием и ни малейших обид не последует.
Первая статейка «From USA with Lovе» («Из Америки с любовью»)[13] написана для третьестепенного американского журнала «Humanities in Society» («Гуманитарные науки и общество»), который выйдет летом. Это еще куда ни шло. Второй текст — это гигантское интервью со мной, которое сделала довольно известная журналистка Джейн Бобко[14], американка, прилично говорящая по-русски. Я написал в ответ на ее вопросы русский вариант, Бобко его перевела, и сейчас этим произведением занимается мой агент. Вот это уже совершенно явно не подходит, и я даже сам объясню — почему. Помимо того, что как-то неуклюже предлагать журналу интервью с самим собой, текст явно рассчитан на американскую аудиторию, в глазах которой я гораздо более солидная и почтенная личность, чем в глазах русской аудитории, и наконец, независимо от качества интервью (о чем — не мне судить) — с журналистской точки зрения не годится автору, впервые публикующемуся в данном журнале, начинать с интервью.
Значит, посылаю обе штуки без практической цели, для выражения симпатии.
А рассказ — последует.
А теперь, уж извините, письмо мое только начинается. Я хочу изложить кое-какие соображения относительно «Граней». Причем творческих дел я, естественно, касаться не буду, речь идет о технических моментах.
Я знаю, что журнал сориентирован на Союз, это нормально и благородно, но авторы претендуют и на здешнюю аудиторию, которая вполне заслуживает приличных изданий хотя бы потому, что свинства здесь не меньше, чем в Москве. Кроме того, существует финансовый фактор, не грех журналу окупаться и приносить прибыль, а это — возможно. Я не знаю, что делается в Европе, но в Америке я накопил большой отрицательный опыт, сам сделал много глупостей и ошибок, вижу, как ошибаются другие, наблюдаю, как загубили на корню свое хрупкое начинание «Трибуна»[15] — Марья Синявская, Шрагин, Михайлов и Литвинов[16] — все четверо — почитаемые мною люди.
Поэтому я скажу кое-что об американском рынке. У него есть плюсы и минусы. Плюсы в том, что этот рынок большой, сто тысяч русских из третьей эмиграции, среди которых 3–4 тысячи активно потребляют печатное слово, причем я говорю не о газетах, у «Нового русского слова» тираж — тысяч тридцать, речь идет о книгах и толстых журналах. Второй плюс в том, что русские в Америке — сравнительно денежные люди (в отличие от Израиля, где рынок большой, но бедный). Третий плюс (для «Граней») в том, что в Америке при большой аудитории стабильных журналов гораздо меньше, чем в Европе, журналы и альманахи возникают и умирают, но популярного журнала нет, чего-то не хватает, ощущается вакуум.
Перельман, при его очевидных редакторских и организационных данных, резко понизил качество и каким-то неясным образом проиграл, уехав из Израиля, исчез какой-то стержень. «Новый журнал» — крайне старомоден, там до сих пор обсуждаются распри Краснова с Деникиным, шансы Антанты в борьбе с большевиками и ошибки Врангеля при переходе через реку Збруч. В лучшем случае там публикуется переписка Мережковского с Философовым[17].
Короче, приличного журнала не хватает. При этом редактор «Нового журнала» Гуль[18] так стар, что не подлежит общению, а Перельман вызывает почти у всех, кто с ним знаком, личное неприязненное чувство.
Минусы у американского рынка тоже есть. Главный минус в том, что читатели разбросаны по огромной стране, в отличие от Израиля и Европы. То есть распространение журнала становится серьезной технической проблемой, тем более, что почта в Америке государственная, а следовательно — говенная, ленивая, бюрократическая и практически безнаказанная. Второй минус в том, что здешние русские довольно быстро богатеют, все больше сил отдают материализму, заняты собственными домами, машинами, службами, путешествиями, а духовной пищей все охотнее пренебрегают.
Кроме плюсов и минусов, у американского рынка есть и особенности. Газеты и журналы продаются здесь не только в книжных магазинах, но и в русских гастрономах, парикмахерских и даже в ресторанах. Русские предприятия (не книжные) — это своеобразные клубы, где люди иногда собираются без практической цели. Во многих русских продовольственных магазинах есть специальные полки для газет и журналов. Скажем, в Нью-Йорке — десятки таких мест, не говоря о том, что в русских колониях русскими газетами и журналами торгуют и американцы, и корейцы, и индусы.
В этих условиях крайне важен хороший «представитель». Представители в Америке есть у всех журналов, но, как правило, это — интеллигентные непрактичные люди, которые не умеют водить машину, не умеют требовать отчетности с торговцев, и вообще неохотно передвигаются, а больше читают и пишут. А нужен человек энергичный, деловой, по-своему тщеславный, не обязательно интеллигентный, хотя бы сравнительно честный, напористый и подвижный. Нужен главный представитель в Нью-Йорке, которому «Грани» будут присылать контейнер с продукцией, и еще по одному представителю в четырех городах Америки с самыми большими русскими колониями, это — Чикаго, Филадельфия, Бостон, Детройт и еще, конечно, Лос-Анджелес и Сан-Франциско извините, вышло не четыре, а шесть, как минимум.
Сам я для роли такого представителя абсолютно не гожусь, по всем признакам, а главное — потому, что я не вхож в «Новое русское слово» — это, кстати, очень важное качество для представителя — лояльность по отношению к «НРС».
12
«Представление» («Континент», № 39, 1984), в 1989 г. включен С. Д. в новую редакцию «Зоны»: эпизод после письма от 11 июня 1982 г.
13
Эссе «From USA with Love» по-русски напечатано в нью-йоркском журн. Вайля и Гениса «Семь дней» (? 38, 20 июля 1984), в сокращенном виде вошло в «Ремесло».
14
Jane Bobko (род. в 1956) — переводчик, редактор изд-ва «Farrar, Straus and Giroux», в наст. время редактор издательского отдела Metropolitan Museum в Нью-Йорке; с С. Д. ее познакомил Лев Лосев. Упомянутое интервью с С. Д. напечатано в журн. «Семь дней» (№ 48, 5 окт. 1984), по-английски в «Threepenny Review» (Winter 1985, Berkeley, California).
15
«Трибуна» — «журнал-газета», издавалась на квартире у Синявских в Fontenay- aux-Roses (пригород Парижа) в 1983-84 гг. редакционным советом, без гл. редактора. В № 1 (март 1983) опубликовано выступление С. Д. «Испытание свободой» на симпозиуме «Интеллектуальная жизнь в СССР», устроенном ун-том американского штата Миннесота в конце 1982-начале 1983 г.
16
Марья Синявская — Мария Васильевна Розанова, искусствовед, жена А. Д. Синявского, издала «Демарш энтузиастов» Бахчаняна, Довлатова и Сагаловского (Париж, «Синтаксис», 1985). Борис Иосифович Шрагин (1926–1990) — физик, правозащитник, публицист, с 1974 г. в эмиграции, в США. Слова прощания с Борисом Шрагиным, умершим 15 авг. 1990 г., видимо, последний текст С. Д., умершего 24 авг. (см.: С. Д. «Умер Борис Шрагин». «Синтаксис», № 28, 1990). Павел Михайлович Литвинов (род. в 1940) — физик, правозащитник, с 1974 г. в эмиграции, в США. Михайло (Михаил Николаевич) Михайлов (род. в 1934) — югославский писатель, правозащитник.
17
«Новый журнал» — ежеквартальное издание, выходит в Нью-Йорке с 1942 г. Старомодность журнала С. Д. несколько преувеличена. Возможно, и потому, что сам он в нем никогда не печатался.
18
Роман Борисович Гуль (1896–1986) — прозаик, журналист, в 1966 1986 гг. гл. редактор «Нового журнала».