Лос-Анджелес
27 июня 1969
Дорогой Сатсварупа,
прими мои благословения. Смею подтвердить получение твоего письма от 23-го июня. Именно в этот день я прибыл сюда, в Лос-Анджелес. Что касается взноса Глена в сумме $2000, то я попрошу тебя послать его мне с ответным письмом. Рассмотрев предложение относительно дома, я подумал, что он нам не очень подходит. В вашей стране дом за $19000, особенно в таком городе, как Бостон, должно быть, не очень велик и удобен. Если вы не можете купить большой дом, то лучше всего арендовать такое помещение. Я в любом случае отдал бы предпочтение большому дому, в котором можно было бы разместить наш храм и жилые квартиры. Если возможно, то еще — и переплетный отдел. Если вы купите маленький дом, вам все равно придется арендовать помещение для остальных целей.
В отношении Модан Мохона: я уже написал ему, и опять пишу, в дополнение к этому письму, что если он считает Бостон подходящим для себя местом, то я не возражаю против того, чтобы он оставался у вас. Но он должен продолжать работать над индексом к первоначальной версии «Бхагавад-гиты как она есть». Когда алфавитный указатель будет готов, я издам за свой счет исправленную и дополненную версию «Бхагавад-гиты». Мне было неприятно, что издательство «Макмиллан» изувечило толкование стольких важных стихов.
Касательно Джадуани: я рад, что она вернулась в Бостон. Теперь пусть присоединится к группе санкиртаны, и я уверен, что ее здоровье будет улучшаться и улучшаться. Первое время, пока она еще не окрепла, пусть пока не возвращается к живописи. А что касается деятельности группы санкиртаны, то, пожалуйста, продолжайте заниматься этим самым важным служением. Присланные тобой хорошие картины переданы Брахмананде для публикации в «Бэк ту Годхед». Я сказал, что в журнале надо размещать все больше и больше иллюстраций, отражающих нашу деятельность, и коротких описаний. Так что и в дальнейшем присылай такие картины.
Передавай, пожалуйста, всем мои благословения. Надеюсь, что это письмо застанет тебя в добром здравии.
Всегда твой благожелатель
А. Ч. Бхактиведанта Свами.
Не помню, откуда у Глена появилось $2000, было ли это подарком его родителей или банковским вкладом на его имя, но он честно принес деньги в храм. Хотя Глен еще не получил инициации, он не был индифферентным к управлению храмом, и его интересовало, куда пойдут эти деньги. Ему хотелось бы, чтобы эти средства способствовали расширению проповеди в Бостоне.
Этот взнос поступил в то время, когда мы старались купить дом. Мы послали Прабхупаде письмо, в котором описывали дом стоимостью $19000, и спрашивали, можно ли использовать эти $2000 на его покупку. Прабхупада согласился с нашим предложением, но после того как ему не понравился найденный нами дом, он понял, что $2000 будут потрачены не сию минуту, и попросил нас выслать ему эти деньги на другие проекты. Но вскоре мы нашли тот дом, в который в итоге и переехали. Так что мы не послали Прабхупаде деньги, а вновь попросили разрешения оставить их у себя, поскольку близилась покупка дома.
Помню, как мы с Гленом вели переговоры с Прабхупадой. Деньги пожертвовал Глен, и ему хотелось высказать свое мнение о том, на что их следует потратить. Никто из нас не хотел перечить Прабхупаде, но мы оба понимали, что нам нужны деньги на покупку нового дома. Мы знали, что Прабхупада в принципе не возражает против использования средств таким образом, и думали, что если сделаем ему более солидное предложение, то, несмотря на высказанную в этом письме просьбу послать эти деньги «с ответным письмом», он все же позволит нам оставить их у себя.
Когда я думаю о тех качествах Прабхупады, которые позволили ему принести на Запад движение сознания Кришны, я обязательно вспоминаю о его способности взаимодействовать с миром. Ведь, получив наше письмо о покупке дома за $19000, он не стал расспрашивать преданных о том, насколько хороший дом можно приобрести за такие деньги в этой стране. Нет, он сам знал, что дом окажется чересчур маленьким. Меня всегда поражали осведомленность Прабхупады о ценах в Америке, его умение вести бизнес и его практичность. Получив это письмо, я понял, как глупо было думать, что мы сможем перебраться в дом, купленный всего за $19000. Цена была хорошей, но чтобы разместить всех преданных и все службы, нам по-прежнему пришлось бы арендовать другие помещения. Из этого письма видно, что Прабхупада уже думал об открытии в Бостоне «переплетного отдела», который впоследствии стал называться ИСККОН-Пресс. Малая площадь для этого не годилась.
Прабхупада в общении с нами был динамичен. Он был нашим гуру и отцом, и мог одинаково легко работать с нами как на трансцендентном уровне, так и в этом мире. Он не старался догматически придерживаться традиционного имиджа загадочного садху. Если бы он не мог уверенно вести свои дела в миру, то Движение не смогло бы достичь такого размаха, поскольку у нас, безусловно, не было ни знаний, ни опыта, необходимых для принятия мудрых решений в отношении мирских дел.
Как здорово, что хотя попытка других санньяси проповедовать на Западе оказались совершенно несостоятельной, Прабхупада все же прибыл сюда, храня верность своему гуру, исполнившись решимости исполнить его наказ, сочувствуя жителям Запада и желая проповедовать им, умея приспособиться к любым обстоятельствам! Прибыв в Батлер, он смирился с тем, что в холодильнике лежало мясо. Позже он жил в комнате обитателя Бауэри, жил с майявади и пользовался холодильником, в котором хранился корм для кота Карла Ергена. Ради проповеди он терпел такое попрание своих принципов. И он учил нас, что каждый, желающий проповедовать, должен быть готов к чему-то подобному. У Прабхупады имелись практические знания о мире.
Примером практичного отношения Прабхупады к жизни может служить эпизод его последнего посещения Бостона. Тогда мы уже искали дом, и хотя Прабхупада знал об этом, он не осмотрел ни одного из присмотренных нами зданий. Один преданный спросил его: «Правильно ли, что мы молим Кришну о доме?» Прабхупада ответил: «Молитесь и старайтесь». Я всегда помню этот ответ. Нам надо не просто просить Кришну о чем-то, что нам кажется необходимым для служения, но и самим прилагать усилия к достижению желаемого. В том конкретном случае мы прилагали усилия, но Прабхупада предостерег нас от ошибки, отклонив наше предложение.
Письмо Прабхупады усилило в нас чувство необходимости срочно что-то предпринять. Переехать нам хотелось по многим причинам. Во-первых, нам досаждали дети соседей, но особенно нас тревожил тот факт, что срок аренды храмового помещения истекал через 15 дней, а домовладелец хотел существенно повысить цену. К тому же нам было трудно расплачиваться за еще две снятые квартиры, в которых жили преданные. За счет продажи на улице журналов и благовоний наша выручка возросла, но все деньги уходили на арендную плату.
Однако нам никак не попадалось ничего подходящего. Мы могли оказаться выброшенными на улицу, и я уже почти был готов подписать новый договор аренды, который привязал бы нас к прежнему помещению еще на два года. Глен и Мурари не разделяли моих пораженческих настроений. Они были полны решимости найти новое место.
Отличительной особенностью Глена была его способность отстаивать то, что ему казалось лучшим решением. Я же в мирских делах проявлял себя не так хорошо и постепенно смирялся с перспективной снимать старое помещение на первом этаже еще два года, внося более высокую арендную плату. Глен с этим не соглашался. Его решительность восхищала меня, но я думал: «Разве можно что-то сделать?» Помню, как я восторгался его решимостью; он считал, что что-то можно сделать, что этонужно сделать. В общем, мы не подписали невыгодный для нас договор. Упорство Глена побудило и других преданных искать жилье, и в конце концов Мурари нашел новый дом (он называл его «дворцом»), в который мы потом переехали.
В этом письме Прабхупада упоминает Мадана-мохану. О нем уже шла речь в предыдущем письме; там было сказано, что он хочет остаться в Бостоне. Мадана-мохана приехал из Нью-Йорка. Он был невысоким, худощавым спокойным человеком, и хотя здесь Прабхупада характеризует его здесь как составителя индексов (алфавитных указателей) к книгам, не думаю, что он ранее занимался чем-то подобным. Он предложил Прабхупаде выполнить эту работу, но у него не было ни соответствующего образования, ни опыта, так что он не смог сделать карьеру на этом поприще в сознании Кришны. По натуре Мадана-мохана не был ученым. Нью-Йорк ему не нравился — возможно потому, что он был тихим человеком, а нью-йоркский храм спокойствием не отличался. По-видимому, Мадана-мохана предпочитал спокойно сидеть в окружении алфавитных карточек, занимаясь «Бхагавад-гитой» Прабхупады.