31 числа пришел и французский корвет и на нем французской: командор, с которым я также виделся и которому тоже по его просьбе показывал церковь и получил от него также очевь вежливые за то комплименты. Я в тот же день виделся и с Английским командором и, раскланявшись с ними и пожелав скорейшего мира и получив от них желания доброго мне пути и проч., отправился из Аяна в обратный путь.
Назавтра, т. е. 1 августа, ушли Англичане, а 3 числа, ушли и французы, оставя в Аяне все в целости; даже не сожгли строющегося компанейского судна, что они обязаны были сделать, удовольствовавшись одною данною от агента подпискою, что судно до окончания войны не будет достраиваться.
Итак, главная цель нынешней поездки моей не достигнута (а о частных будет донесено в свое время особо); и если война продлится и на будущее лето, то этим путем неможет быть достигнута, а между тем для решения вопроса, где учредить кафедру Камчатской епархии, и для других причин мне необходимо быть на Амуре. Конечно, как я упомянул выше, можно попасть на Амур на байдарках; но чтобы отправиться туда со свитою, что на первый раз необходимо, для этого надобно не менее пяти байдарок и 10 опытных гребцов, но столько людей и не найдется в Аяне. Итак, при настоящих военных обстоятельствах самое лучшее и надежнейшее средство побывать на Амуре — плыть по Амуру. Но для этого надобно ехать в Иркутск и до Амура проехать не менее 7,000 верст, да оттуда не менее 1,500 (чрез Аян), а для этого потребуется много и времени, и денег на прогоны. Впрочем, времени потребуется немного более того, что надобно употребить и на поездку чрез Аян, если отправиться туда ранее, т. е. в начале марта; а чтоб ехать чрез Иркутск по Амуру, надобно выехать из Якутска только месяцем ранее. Да и денег пойдет тоже немного более; потому что на эту поездку довольно будет и ординарных прогонов; и можно надеяться, что если только будет возможно отправиться с Амура прямо в Аян, то той суммы, которая потребуется на платеж двойных прогонов из Якутска на Амур и обратно чрез Аян и Удское, т. е. 1,800 рублей или 2,000 рублей сереб., будет достаточно (при экономии) на проезд в Иркутск и оттуда на Амур, а потом чрез Удское и Аян в Якутск, особливо при содейетвии Николая Николаевича Муравьева.
Итак, что касается до меня, то я не отрекаюсь совершить и это путешествие, если только буду здоров и если на это последует повеление или дозволение.
К сему долг имею присовокупить, что Англичане нам сказывали и Французы подтвердили, что в Ситху отправилось 10 кораблей французских, в числе коих 3 фрегата о 64 пушках каждый, 3 фрегата о 46 пушках, 2 корвета о 24 пушках каждый и 2 парохода с бомбическими пушками, и что французское правительство нейтралитета Ситхи не признает.
В Камчатки Англичане не нашли ни батарей, ни пушек, ни людей; они сожгли только казармы и магазины; французы, пришедшие потом, сожгли еще все дома, крашеные красною краскою, считая их за казенные. Церковь же и прочие дома оставили.
С совершенным почтением и преданностью честь имею быть Вашего Высокопревосходительства покорнейшим слугою
Иннокентий, Архиепископ Камчатский.
Сентября 10 дня 1855 г. Якутск.
Письмо 163
Ваше Высокопревосходительство, Милостивый Государь.
Вашему Высокопревосходительству уже известно, что я не мог нынешнего лета быть на Амуре, а почты оттуда я не получал еще и доныне. И потому не могу почти ничего сказать о том крае и о духовных нуждах его, кроме нижеследующего.
И хотя сведения, мною ныне сообщаемыйе далеко не полны, но я считаю необходимым сообщить Вашему Высокопревосходительству оные вместе с моими соображениями и предположениями.
Амурской священник, Гавриил Вениаминов, в частном письме своем, писанном наскоро, от 22 июля, а мною полученном 26 сентября, уведомляет меня, что:
а) Он не имел никакой возможности исполнить мое поручение быть на Амгуне у Нигидадьцев, и во-первых потому, что, лишь только разошлась река, пришли из Камчатки суда в залив Кастри, и получено известие, что больные и семейства с судов будут перевезены из Кастри в Кизи (на реку Амур); а между тем неизвестно было, есть ли на судах священник, или нет. И потому священник Вениаминов поспешил в Кизи для подания духовной помощи больным, как прибывшим из Камчатки, так и из числа живущих в Кизи постоянно русских. Поездка эта продолжалась около месяца. А затем священник решительно не имел людей, с которыми бы мог отправиться на Амгунь. Казенных людей ни под каким предлогом, по причине военных обстоятельств, не давали, а нанять было некого.