Извините, Бога ради, не имею времени писать Вам много: чрез два дня собираюсь в путешествие по епархии, которое продолжится до 16 месяцев, а ранее писать не мог, потому что был в путешествии на Кадьяк.
Свидетельствую мою благодарность от полного сердца за любовь Вашу ко мне. Честь имею быть Вашего Превосходительства, Милостивого Государя, покорнейшим слугою
Иннокентий, Е. Камчатский.
Апреля 29 дня 1842 г. Новоархангельск.
Письмо 30
Ваше Превосходительство, Милостивый Государь, Константин Степанович.
Наконец, слава Богу, я в Америке, и здоров. Это значит, что Господу, Который не благоволил достигнут Кадьяка преосвященному Иоасафу в 1799 году, угодно, чтобы я был в Америке. Значит, что он призрел на творение Свое — людей, столь долго блуждавших во тьме духовной и душевной. Он послал и привел нас для показания им света истины. Теперь, так сказать, дело за нами. Но будет ли что от нас? Позволят ли нам наши силы, а паче — наша леность, сделать что-нибудь? Ах, эта леность! Не будь ее — тогда все мы можем облещись силою Апостолов; ибо все возможно молящемуся. Но леность не всем позволяет молиться.
О действиях наших я Вам не пишу; Вы это увидите из официальных бумаг моих. Только прибавлю здесь то, что слово Божие, проповедью которого занимается ревностно иеромонах Мисаил, начинает проникать в сердца соседей наших Колош: уже около 80 человек готовы окреститься; но я не спишу и потому об этом я ни почел нужным писать официально; если Господь благоволит успеть нам, то донесу на будущей год. В последней бумаге моей к его сиятельству, я написал все сделанные мною распоряжения, разумеется, более важные: о мелких я не упоминает. Я этим думал исполнить то, что Св. Синод приказал мне: каждогодно отчеты о своих действиях. Вразумите меня, Бога ради, хорошо-ли я сделал. и что разумеется именно под словом «отчеты»: одни-ли перечневые ведомости, или и все распоряжения? и вообще, покорнейше Вас прошу делать мне замечания. Этим Вы меня чрезвычайно одолжите. Я делать готовь, лишь бы знать. Также я не знаю, к кому и как представлять ведомости о компанейских школах? да и надобно-ли? Мысль моя — учить детей в церкви обязанностям и требовать от них исполнения посильного, — Вам известная, — благодарение Господу, не оставляете меня; и я употреблю все, чтобы привести ее в исполнение. Ныне я говорил здесь грозное слово об этом и, кажется, подействовал…. Ах! что я сказал: подействовал? — нет, нет! не мы действуем, а нами действуете благодать. Мы, — все мы, от пономаря и даже звонаря, — все мы ничто иное, как орудие Божие. Угодно Господу — Он и звоном звонаря тронете сердце человека, на которого Он призрит. — Словом моим, по видимому, на многих подействовала благодать. О слове сем при случае расскажет Вам общий знакомый наш А. Г. Ротчев[48] и супруга его,
Елена Павловна; они ныне выезжают. Ах, если Господь благословить привести в исполнение мысль мою! тогда огненными словами напишу Вам мою радость! Но все в деснице Божьей. Аминь.
Вашего Превосходительства, Милостивого Государя. покорнейший слуга
Иннокентий, Епископ Камчатский.
Новоархангельск. Апреля 29 дня. 1842 г.
Письмо 31
Милостивая Государыня, Варвара Петровна.
Вы удивитесь, что я пишу Вам такое коротенькое письмо, но это отнюдь не потому, чтобы я забыл Вас. О, скорее забуду себя, чем Вашу любовь ко мне! Но это потому, что во-первых, я не имею времени; во-вторых, я не имею еще и предметов таких, о которых можно бы было писать к Вам. Как ни желаю я, но еще мы ничего почти не сделали для славы Божией; правда, положено начало некоторое, но это только начало. Слава Богу! я в Америке, и уже 7 месяцев. Путешествие наше было очень счастливое. Весною я плавал в Кадьяк, и на днях опять собираюсь в путешествие. Вы, вероятно, читали мою книжечку о Кадьякской церкви. И я теперь порадую Вас, что Кадьякская церковь теперь совсем не то. Слух о прибытии моем в Америку, благочестие и усердие тамошнего священника и тамошнего начальника весьма много подействовали на Кадьякцев, из коих прежде едва-ли и сотый бывал когда либо в церкви, — а теперь церковь всегда полна, и некоторые из них показывают умилительные знаки благочестия и покаяния. Проповедь наша и на Колош, соседей наших, благодарение Богу! начинаете действовать, и человек до 80 просят уже о крещении. Но все в руках Господних. Прощайте! Да наградить Вас Господь Бог за ту любовь, которую Вы оказывали мне, как проповеднику, и да воздаст Он Вам сугубую награду, уготованную проповедникам. Графине Анне Сергеевне мое искреннейшее почтете и уважение, да не ослабеете она на своем благом пути! Ах, как я ее люблю за то, что она воспитываете сына своего по-христиански. Укрепи ее Господь! Благодать Господня да будете с Вами и со всеми Вашими родными. Ваш покорнейший слуга
48
«А. Г. Ротчев», как рассказывал покойный П. В. Шумахер, «при мне проезжал из Америки, через Сибирь, в Россию, сдал селение Росс, где теперь С. Франциско. Он женат был на Гагариной. Занимался литературой и известен переводом „Вильгельма Майстра“. Умер, кажется, в Астрахани, издавая местную газету. Был статный, красивый мужчина, с изящными манерами».