Буду рад получить от Тебя новости, и еще раз прими уверения в моей искренней дружбе.
42
Н. К. Рерих — А. Галлен-Каллела[207]*
20 августа 1918 г. Тулолансаари
Мой дорогой друг Аксель.
Искренне благодарю Тебя за любезное письмо и документы.
Мы будем рады видеть Тебя и Твоего сына в Тулолансаари. Очень трудно назвать точную дату нашего отъезда, но полагаю, что три или четыре недели мы еще пробудем в «Talo Barinoff»[208].
Я отправил еще одно письмо Твоему другу из Ваасы[209]. Конечно же, у меня с собой много картин, но я хотел бы знать, картины какого жанра он предпочитает. У меня есть разнообразные этюды и эскизы.
Я слышал, что при красных была полностью уничтожена большая коллекция картин. Кому принадлежало собрание и кто авторы этих произведений?
Моя жена передает Тебе привет. Мы очень надеемся увидеть Тебя и Твоего сына в Тулолансаари.
Искренно Твой,
43
Н. К. Рерих — А. Галлен-Каллела[210]*
29 августа 1918 г. Тулолансаари, Сортавала
Мой дорогой друг Аксель,
Надеюсь, это письмо еще застанет Тебя в Каяани[211]. Мне необходима твоя рекомендация[212] губернатору Выборга г-ну Хакцеллю. Иначе я буду, вероятно, вынужден покинуть Финляндию. Мне только что сообщили, что с 1 сентября начинается перепись русских, проживающих на территории Финляндии, и на этот раз не все смогут остаться, так как разрешение на проживание дадут только тем, у кого есть какая-либо работа или недвижимость. Не имея ни того, ни другого, я, таким образом, окажусь в рядах тех, кто будет выслан. Человек с именем и общественным положением будет выслан из Финляндии из-за своей национальности!!! Ни в одной стране не было ничего подобного!
Когда мне рассказали эту новость, я засмеялся, — но только что я получил письмо от человека, которому доверяю. Он мне советует обзавестись рекомендательными письмами особенно известного и уважаемого в Финляндии человека. Я сразу же подумал о Тебе; Твое имя станет мне защитой.
Мне очень неловко докучать Тебе снова, но что делать? Утешаю себя мыслью о том, что, может быть, когда-нибудь и я смогу оказать Тебе услугу.
Как бы мне хотелось увидеться, поговорить с Тобой, узнать, что Ты думаешь по поводу всего этого хаоса, который нас окружает. Если нас не прогонят, мы думаем остаться здесь еще на три недели, а на зиму устроиться в Выборге (у нас там уже намечено жилье[213]).
С благодарностью и дружбой,
Преданный Тебе,
44
Н. К. Рерих — Е. И. Рерих[214]
[7 ноября 1918 г.] Четверг, 6 вечера [Стокгольм]
Дорогие мои. Милый мой Мисик.
Сейчас ввалился в «Grand Hotel». Монсон прислал своего агента встретить меня. Комната — 8 крон. Говорят, дешевле трудно иметь, но зато лучшая гостиница. Монсон позаботился заказать комнату, а то, говорят, совсем трудно найти. Пожалуй, здесь и останусь. На пароходе очень спокойно. Шведские шхеры — это Ладога, не лучше.
Здесь встретил Жукова. Сейчас пойду обедать. Посмотрю, что за цены. Дай Бог, чтобы все удалось[215], а то столько затрат! Из данных марок осталось 140 марок. Спешу отправить. Целую крепко.
Все думаю, как получше устроить.
45
Н. К. Рерих — Е. И. Рерих[216]
9 ноября 1918 г. Суббота Стокгольм
Проливной дождь! Пишу вдогонку, при решении полагайся на расчет, но также и на Твою благую интуицию. И за и против — много данных. Но если к лету будет трудно в Финл[яндии] продовольственно, а в Питер еще трудно вернуться, то, пожалуй, Швеция — это решение. Вопрос: теперь же или к весне? Тоже — и за и против! Но, м[ожет] быть, квартиру и всё выгоднее теперь ликвидировать.
Что слышно о сейме и спокойствии вообще[217]? Не думает ли Руднев[218] сюда? Я достал бы ему визу. Ростовцев[219] работает в Лондоне.
Целую крепко. Пиши!
46
Н. К. Рерих — Е. И. Рерих[220]
15 ноября 1918 г. Пятница, вечер Стокгольм
Родной Мисик,
Сейчас приехал сотрудник Руманова прямо из Питера. Завтра буду видеть его — скажет много интересного.
212
А. Галлен-Каллела тотчас откликнулся на этот призыв о помощи. Из его письма губернатору Выборгской губернии: «ПРОСЬБА. Настоящим могу подтвердить, что мой знакомый и друг, российский подданный художник господин Николай Рерих заслуживает всестороннего доверия и возможности пребывания в нашей стране, где он пожелает, для чего ему нужно выдать официальное разрешение остаться в Финляндии. Мне будет очень стыдно, если иностранного художника, господина Рериха, не уважат и вышлют без предоставления визы.
Подписываясь под этим обращением, прошу официальные власти оказать всяческое содействие и поддержку господину Рериху на время его пребывания у нас в стране. С уважением, Галлен-Каллела. Руовеси, 10 сентября 1918 года» (Архив Русского культурного центра, Дели, Индия. Ф. 1. Оп. 1. Ед. хр. 38. Л. 1. Пер. с фин. Эркки Кяхконена).
Возможно, благодаря помощи А. Галлен-Каллела проблемы выселения не коснулись Рериха, и он смог подготовиться к персональным выставкам в Скандинавии.
214
Письмо на фирменном листе почтовой бумаги с изображением отеля «Grand Hotel» в Стокгольме.
215
Н. К. Рерих говорит о своей первой персональной выставке в странах Скандинавии, проходившей 10–30 ноября 1918 г. в художественном зале Гуммесона. На выставке были представлены все картины сортавальского периода (см.:
217
После подписания 11 ноября 1918 г. Компьенского мирного соглашения, завершившего Первую мировую войну, Сенат Финляндии 18 ноября был распущен, а 27 ноября к работе приступило новое правительство.