80 марок за краски Гуревич мне отдал.
58
Н. К. Рерих — Г. Г. Шкляверу[271]
9 апреля 1919 г. Гельсингфорс
Любезный Гавриил Григорьевич,
В четверг сообщу Вам вести о визах. Действую неустанно — все очень осложнено. Привет Вашим.
Позвоните мне 30–80 утром [в] 9½.
59
Н. К. Рерих — Е. И. Рерих[272]
[10 апреля 1919 г.] Четверг, вечер Гельсингфорс
Родная моя,
Дайте Потоцкому в Копенгаген, [в] Mission Russa[273], депешу по-франц[узски]: Prière télégraphie grand examents russes si possible avoir visa pour tenir examents[274] — наш адрес[275]. Здесь, в Гельсингф[орсе], экзамены начинаются в конце пасхальной недели и продолжаются месяц. Книги Билевич обещал мне достать, если найдет.
Сейчас здесь перелом отношений шел лучше или много хуже. Вследствие записки Сазонова здесь требуют признания независимости[276]. Все очень сложно. Тоже как отзовутся большевики на военные действия у[277] Суоярви[278]. Все крайне неясно. Будем надеяться, что и здесь судьба вынесет. Оптимизма здесь нет. Не знаю, откуда Гулевич так полон радугой?
Все-таки хорошо, что виза будет у нас, а вещи все-таки уже мобилизованы. Конечно, теперь трудно и говорить о выставке! Ну да она окупилась и все воздействие оказала. Значит, задача решена. Ну да, впрочем, может быть, тучи и разойдутся опять. Кто знает. Конечно, никаких англ[ийских] судов не будет, а единственная надежда — Колчак.
В субботу утром я опять в Шв[едском] Консульстве — сидеть в передней. Завтра — в Норвежском Консульстве. Какая служба. Пусть Шклявер пишет письмо в Сток[гольм]. Я сам видел бумагу, где ему одному виза на 2 недели. Этот Ливен всем нам только напортил и все усложнил[279], а теперь еще какая[-то] виза на Норвегию, кто это там так дурацки действует. Если квартира не сдастся — и черт с ней. Ведь за электричество этот гном должен сбросить. Все-таки веди ликвидацию полным ходом, она потребуется или в ту, или в иную сторону. Спроси Гуревича, чтобы он сам Тебе подтвердил о своей комбинации со Шклявером во франках. Тебе удобно спросить, точно из письма Ты не поняла. Скажи Гуревичу, что я очень тронут его отношением.
Целую крепко. Действую неустанно.
Пусть и Светка учится.
60
Н. К. Рерих — Г. Г. Шкляверу
11 апреля 1919 г.[Гельсингфорс]
Дорогой и любезный Гавриил Григорьевич.
Я убедился, что и Вам Сканд[инавский] Ком[итет] исхлопотал только личную визу на две недели. Советую Вам и прошу Вас по телефону передать Тумаркину, что лучше всего подать прошение в Особый Комитет для включения в число платных вакансий, предоставленных Шведским Правительством. Вакансии еще имеются. Так мне сказал Фену. Шведский Консул, так же как и Пуаро, просто скоты. В отличие от них, Норвежский Консул принял меня сегодня трогательно любезно и обещал мне достать норвежскую визу[280].
Листы Ваши лежат у меня. Если хотите, пришлите мне прошение в Ос[обый] Комитет, и я приложу к нему и листы. Иванов приехал. Завтра ожидаю Архипова из Стокгольма. Дела все очень сложны. Приеду в четверг или пятницу — расскажу.
Мой искренний привет Вашей супруге и сыну. До чего трудно протолкнуться дальше. Точно вы пробираетесь среди лесов и дикарей.
Пожалуйста, пошлите 5000 «S. O. S.» для раздачи (черный рис[унок]) на имя А. Н. Фену, Генриховская, 20, Особый Комитет, для передачи бар[ону] Гревеницу (он обещал дать их за границу).
Преданный Вам,
61
Н. К. Рерих — Г. Г. Шкляверу
13 апреля 1919 г. Гельсингфорс
Дорогой и любезный Гавриил Григорьевич.
Вернулся М. Н. Архипов и сообщил, что Сканд[инавский] Ком[итет] сейчас имеет для Финляндии 200 000 ф[инских] марок и 100 000 рублей. Что казначей не посылал их, не имея отчета от Выборга (!?!). Так или иначе, неприятности устранены, и члены нашего Представительства могут спокойно заниматься полезным делом сбора средств без всякой, вредной для дела, поспешности. С другой стороны, и получающие субсидии могут быть успокоены. Во всяком случае, делаем, что можем, лишь бы дело военной организации не потерпело ущерба. В среду можно сообщить это собранию.
Архипов полагает, что устанавливая дружественный контакт с действиями Особ[ого] Комитета, не представляется нужды полного слияния Комитетов, ибо Особ[ый] Комитет не выдает средств на тот же предмет, как наш Скандинавский. Чувствуется, что личное воздействие в Стокгольме очень нужно, и потому наша делегация является очень уместной и неотложной. Только на месте можно будет установить план будущих средств, ибо переписка, очевидно, мало способствует ясности.
273
Русская миссия в Копенгагене (Дания) занималась защитой интересов соотечественников. В 1919 г. в Данию начался приток беженцев из России, которым нужны были въездные или транзитные визы. «Добыванием» виз занимался военный атташе миссии С. Н. Потоцкий.
274
«Большая просьба телеграфировать, когда будут экзамены для русских и когда можно получить визу для сдачи экзаменов» (
275
В 1918 г. правительство Финляндии закрыло границу с Советской Россией и семья Рерихов оказалась отрезанной от родины, поэтому младший сын Рерихов Святослав вынужден был сдавать экзамены за гимназический курс при русском посольстве в Швеции, для поездки куда требовалась виза.
276
Еще до войны, в бытность министром иностранных дел, С. Д. Сазонов считал, что включение в 1814–1815 гг. Польши в состав Российской империи принесло большой вред русским интересам, но восстановить польскую независимость до войны было невозможно, потому что послужило бы опасным прецедентом для Финляндии,
277
имеющей первостепенное значение с точки зрения обороны столицы и всей Северной России. После объявления в ноябре 1918 г. независимости Польши в русских кругах в Финляндии обострился раскол. Одни поражение большевизма считали возможным только при помощи англичан и при условии отказа от идеи восстановления единой и сильной России и выступали за самостоятельность окраинных государств. Другие представляли «великорусскую» точку зрения и стояли за программу Сазонова, но за признание безусловной самостоятельности Финляндии, против чего всегда выступал Сазонов. При этом настроение обеих групп было противогерманским.
278
В апреле 1919 г. Олонецкая добровольческая армия с территории Финляндии начала массированное наступление в Восточной Карелии на олонецком направлении. 8/21 апреля добровольцы заняли Видлицу, 10/23 апреля — Тулоксу, вечером того же дня — Олонец, к 12/25 вышли в район Сулажгоры и начали угрожать непосредственно Петрозаводску. Одновременно к Петрозаводску с севера подходили британские, канадские и белогвардейские войска. В конце апреля Красной Армии удалось сдержать наступление добровольцев на Петрозаводск.
279
Активный участник Белого движения, А. П. Ливен в январе 1919 г. сформировал и возглавил «Либавский добровольческий стрелковый отряд» («Ливенский отряд»). Узнав, что на территории Германии находилось около 1 млн русских военнопленных, Ливен в апреле 1919 г. направился в Берлин, где ему удалось с помощью русского уполномоченного Красного Креста, председателя комиссии по вопросу о военнопленных в Германии генерала Д. Н. Потоцкого (мужа двоюродной сестры Е. И. Рерих С. П. Потоцкой) добиться согласия германских властей на отправку добровольцев из военнопленных в его отряд.
280
В мае 1918 г. в Финляндии была создана «Комиссия при выборгском губернаторе для оказания всестороннего содействия и защиты проживающим в г. Выборге семьям русских, главы которых пали жертвами гражданской войны в Финляндии, для устройства их дел и возможной их эвакуации». Среди прочего члены комиссии рассматривали вопрос, «не признает ли финляндское правительство за русской комиссией консульские права», так как «учреждение консульства имело бы большое значение для ограждения интересов русских граждан, но комиссия не может предпринимать в этом отношении никаких шагов». За разрешениями же на выезд из страны российским гражданам приходилось обращаться к шведскому и английскому вице-консулам, согласившимся в порядке исключения выдавать необходимые бумаги. В октябре 1918 г. в Выборге был образован «Особый комитет по делам русских в Финляндии», который стал выдавать удостоверения на выезд за границу после предъявления заявителем справки финляндского полицейского управления о том, что заявитель не имеет запрета на выезд. В числе воспользовавшихся таким удостоверением был и Н. К. Рерих с семьей.