Вы сообщаете мне об отзыве в журнале о труде сына моего. К письму Вашему он не был приложен. Чтобы упростить всякие пересылки, имейте в виду, что пароход по Адриатике сейчас доставляет почту в Бомбей в одиннадцать дней.
Если что-либо появится в местной прессе, пожалуйста, пришлите. Со следующей почтой посылаем для Вас и А. А. Олесницкого третий том нашего Гималайского ежегодника. Книга вышла очень содержательная, если бы не скудость средств, то сколько бы полезных вещей можно сделать. Но будем тверды духом и будем помнить старинное изречение: «Благословенны препятствия, ими мы растем».
Сердечный привет Вам, А. А. Олесницкому и всем членам Академии от меня, Вашего искреннего друга. Да живет земля Всеславянская!
Духом с Вами.
30
Н. К. Рерих — М. А. Таубе
19 апреля 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]
Дорогой Михаил Александрович,
Письмо Ваше из Мюнстера — Берлина от 3 апреля № 2 было прочитано всеми нами с сугубым интересом. Все, что Вы сообщаете о прелатах, важно уже далеко за пределами частного случая. Во всем этом особенно для меня огорчительно, что прелаты своим легкомыслием и легковерием подрывают мою веру в них как стройную достоверную организацию. Привык я думать, что прелаты в отличие от многих других знакомятся с делом вполне глубоко, а кроме того, знают, чтó именно им может быть полезно. Теперь же оказывается, что они, подобно самым шатким мирянам, готовы верить всякой нелепой клевете и не разбираются, где именно могла бы произойти для них настоящая польза. Все, что Вы узнали, необыкновенно ценно и напомнило нам о недавнем сообщении Нью-Йоркского «Таймса» о том, что несколько иезуитов и униатских священников из Польши сбежали с документами через восточную границу. Это как раз совпадает с Вашим известием об иезуите Л. Очень прискорбно, что приходится тратить ценное время и усилия на выяснение того, что для каждого наблюдательного человека должно бы быть и без того ясным. Но тем не менее Акбар всегда говорил, что количество врагов лишь тень, и он радуется, что длина ее велика. Но совершенно ясно, что сатанинские силы обращают особенное внимание на нашу культурную деятельность, а потому кавиант консулес[101]. Генерал, помянутый Вами, поистине остался в просаке или, вернее, сел в лужу. Но здесь я менее печалюсь, нежели прелатами, ибо генерал, конечно, совершенно неопытен в разведке. В прошлом письме Шклявер сообщает, что сын дворянина Павлова в какой-то Горчаковской газетке написал, что я распространяю сатанинское учение. И Вы, и я уже не раз терпели от злобного невежества горчаковщины, но все-таки существуют же хоть какие-нибудь меры справедливости. Когда мне говорят о сатанинском учении, а я знаю, что в течение сорока лет мною написано более трехсот картин религиозно-христианского содержания и украшены многие христианские храмы, а сама моя художественная карьера началась с картины — рассказ о …[102], то все выходки сатанистов становятся особенно понятны. Понятно и то, что они мерят в свою меру, лишь бы чем-то подорвать. Конечно, грязные горчаковские газетки не заслуживают полемики, но и здесь приходится сказать «кавиант консулес». Сейчас я работаю над сюитой картин «ХРИСТОС», из которой две части уже готовы, а именно «ИСКУШЕНИЕ ХРИСТА» и «СХОЖДЕНИЕ ВО АД». Обдумываю третью — «ХРИСТОС В ПУСТЫНЕ»[103]. Сложные и напряженные дела сейчас творятся в мире. Нам всем, понимающим значение происходящего, нужно быть особенно сердечно вместе.