С сим вместе честь имею ходатайствовать пред Святейшим Синодом и о нижеследующем.
Так как предполагается и я считаю совершенно необходимым впоследствии сделать второе издание Якутских книг исправленное, то дабы сие второе издание можно было сделать своими собственными средствами, не прибегая уже к пособию казны, дозволить нам имеющияся у нас в настоящее время на сей предмет собранные деньги до 2000 руб, оставить у нас, без требования оных для восполнения издержек, имеющих быть ныне понапечатанию переводов, как это следует сделать по силе третьего пункта вышеупомянутаго Указа, и затем, когда выйдут из печати Якутския книги, дозволить продавать их по умеренной цене и выручаемые за них деньги приобщать к той же сумме и с тою же целью.
4. Нечто об Алеутский-Лисьевском языке и в особенности о буквах оного[262]
Составляя Алеутский букварь, я имел в виду только то, чтобы как можно вернее выразить звуки Алеутского языка и в то же время чтобы легче и удобнее можно было писать ими и понимать писанное, но не заботился о том, чтобы в употребление ввести только необходимые буквы, тем более, что я употребил для алфавита буквы не иностранных языков, но языка русского, столь богатаго буквами.
Но ныне, когда многие Алеуты сами начали писать на своем языке, я вижу, что многие из пишущих не употребляют некоторых букв, как-то: ш, ю, я, ь там, где я употребляю их (что, в особенности, я замечаю из писаний их ко мне). И хотя, правда, не следует выводить правила грамматики из употребления людей, не знающих правил грамматики, но и не всегда должно отвергать это, если употребление сие есть почти общее, и тем более, если оно не будет противно общим правилам. И потому в правилах Алеутской грамматики, я думаю, надобно нечто исправить.
Первое замечание о буквах сделал о. Иаков Нецветов (Атхинский священник), который, во-первых, доказывал мне, что в Алеутском алфавите надобно прибавить новую букву, которая бы могла выразить звук, средний между в и г, и он изображал сию букву так: ɣ̮ Но я убедил его, что сия буква, которая. употребляется всегда только перед а и никогда перед другими буквами, не нужна и излишня; потому что ее весьма удовлетворительно заменяет буква ɣ̮ с краткою (ᴗ), т. е. ɣ̮. Но чтобы слышен был звук буквы г над последующим а можно писать приды хательный знак (э), т. е. а. Так напр., я пишу £ая, Ѵ40;&кЯн, и можно Хая, ХакУн. А о. Иаков писал 'вая,’вакйн; Алеуты почти все пишут вая, вакен.
NB. Но что в Алеутском язык нет буквы в, это очевидно; иначе, Алеуты не говорили бы вместо Иван — Иман.
Во-вторых. О. Иаков доказывал, что в Алеутском алфавите буква ш не нужна, потому что, как он говорит, «хотя в разговорах Алеутов очень заметен звук буквы ш; но сей звук не есть чистый звук русской буквы ш, а несколько похожее на о жди среднее между с и ш». Таковое называние его справедливо, потому что и я это замечал (как отчасти это можно видеть в § 17 моей грамматики), и тем более, что буква ш ныне только почти в одном русском язык употребляется. И потому
1-е) мы положили букву ш из Алеутского алфавита исключить и вместо оной писать с с какимнибудь надстрочным знаком. И я ныне пишу вместо шюк, шалиган-слюк, салиган. Алеуты же почти все пишут вместо ш простое с.
После сего следует прибавить к § 17 следующее замечание: когда буква с имеет над собою знак (-), произносится среднее между ш и с.
2-е) Известно, что буквы ю и я состоят из букв иу — иа, и употребляются только в русском языке. И потому, по всей справедливости, он не нужны для Алеутского алфавита; ибо в нем есть буквы и. а. У, и потому, что звук сих букв (ю и я) в соединении с согласными слышен только после л и е, в средине-после гласной и или безгласной ь (которая есть, так сказать, полу и у и в некоторых весьма немногих словах — сначала. Но буква л (как мною сказано в § 15) произносится мягко; и если сему же самому правилу подчинить и букву с, тогда ю и я, после л и с совсем будут ненужные. Что же касается до слов, начинающихся с ю и л, и тех, которые имеют сии буквы в средине, можно писать и? иа или йѴ40;, йа. Так напр., вместо ёлюК, алямаГС можно писать ал^ГС, алатаГС: вместо еюсягйаъ-с^сагЬн; вместо юкѴ40;н, яхтада-й^к^ьг, йаˆтада, вместо тайник, атьюгниКъ- тайаг^К атй^гниК. И принявши сие правило, сам собою уничтожится § 13-й.
Алеуты же ю и я употребляют только сначала и в средине, а после л, с почти никогда.
262
Эта записка священника Иоанна Вениаминова (впоследствии митрополита Московского и Коломенского Иннокентия), писанная в 1837 году и препровожденная им графу Феодору Петровичу Литке, есть ничто иное, как дополнение к составленной им Грамматике Алеутско-Лисьевского языка, изданной в 1846 году и посвященной им Императорской Академии Наук. Многочисленные печатные отзывы о вышесказанной грамматик г.г. ученых, как отечественных, так и иностранных, приведены в книге нашей: «Иннокентий, митрополит Московский, по его сочинениям, письмам и рассказам современниковъ». М. 1883 г., стр. 44–46, 92–98,134–137. Между прочим, один из наших ученых г. П. Воейков, заканчивая статью свою, под заглавием: «Научное значение ученых трудов Московского митрополита Иннокентия» (Московск. Епарх. Ведом. 1869 г., №№ 22, 23), пишет следующее: «Почтенный пример Алеутского просветителя должен бы был поощрить и прочих Сибирских духовных собирать лингвистические материалы, и просвещение Чукчей может сделаться таким образом замечательным явлением в науке. Нам необходимо иметь обстоятельные и точные сведения о Коряцком, Юкагирском, Ламутском, Чукотском языках и для просвещения инородцев, и для науки. Мы до сих пор ничего не имеем в этом отношении. Что мы знаем, напр., о Гильско-Гиляцком языке на Амур? Хотя существует рукописный словарь сего языка, составленный одним бывшим Амурским казацким офицером — Поливановым, но он еще не выпущен в свет. Но о других языках мы не знаем ровно ничего. Будем надеяться, что слова Лейбница, сказанные Петру I-му, что Россия по многоязычию есть самая способная страна для лингвистики, и пример Екатерины II, посыпавшей целые лингвистические экспедиции в Сибирь, когда-нибудь пришпорят наше любопытство, и что вместе с рассветом миссионерства в России займется в ней и заря лингвистики, и имена Иннокентия и Дионисия (епископа Уфимского и Мензелинского, нынев Бозе почившаго) будут известны и не одним кабинетным труженикам».