Более этого я ничего не знаю и ни от кого ничего подобного не слыхал об о. Германе.
Затем, поручая себя молитвам Вашим, имею честь быть, с искреннею о Господе братскою любовно, Вашего Высокопреподобия вседоброжелательный слуга
Иннокентий, Архиепископ Камчатский
Марта 1 дня
1867 года
г. Благовещенск.
Это письмо Архиепископа Иннокентия было ответом на следующее письмо игумена Дамаскина, из Валаамского монастыря, от 27 декабря 1866 года, за № 345.
<Ваше Высокопреосвященство, Высокопреосвященнейший Владыко, Милостивейший Архипастырь. Один из богомольцев, случайно прибывших в монастырь из пределов Америке и, передал мне рассказ креола Герасима о жизни миссионера монаха Германа, бывшего Валаамского постриженника. Много сведений в этом рассказе, свидетельствующих о благодати Божией, осиявавшей и осиявающей старца. Между прочими сведеяиями есть одно, касающееся особы Вашего Высокопреосвященства, будто бы переданное собственно Вами. Оно следующее: сильная буря 36 дней носила Вас по волнам, в виду о. Елового. Все были в отчаянии, Вы изволили служить молебен. Во время молебна внутренно Вы просили о. Германа спасти Вас от потопления. Вдруг сделался попутный ветер, переменившийся опять в прежний по входе Вашем в гавань. Вскоре на могиле старца Вы служили панихиду. У Вас была в руках книга, у креста предстал Вам о. Герман в мантии и клобуке; книга выпала из рук Ваших, — и видение скрылось.
Ваше высокопреосвященство, осмеливаюсь умолять Вас, — благоволите известить меня, в какой мер рассказанное сведение достоверно; благоволите сказать еще что-либо об о. Герман, известное Вам. Умоляю Вас, не откажите. Вашего письма с нетерпением великим будет ожидать Валаамская обитель: оно будет для нее неоцененно-дорого. Святый Владыко, обрадуйте.
Преклоняя колена со всею братиею, прошу осенить нас всех Вашим Архипастырским благословенем, приношу Вам общее наше усерднейшее поздравление с высокоторжественным праздником Рождества Бога Слова и с чувствами, исполненными глубокого благоговения и сыновней преданности, навсегда долгом священным поставляю себе пребыть Вашего Высокопреосвященства, Милостивейшего Архипастыря, со всею о Христе братиею, нижайшим послушником,
Игумен Дамаскин
434. Димитрию Васильевичу Хитрову. 02 марта
Возлюбленный мой о Господе Отец протоиерей Димитрий!
Отвечать Вам не на что, и, вместо того, вот что я Вам скажу.
В одном месте пастухам навезли однажды много сухарей, старшой из них разделил им большую часть по рукам, а часть положил на полку в запас для них же, а не для себя. Нашлись господа, которые вздумали не то, чтобы отнять у пастухов запасные сухари, а, так себе — или переложить с полки на полку, или просто с места на место. Пастухи вступились за свою неотъемлемую собственность и взялись за дреколие; но замахнувшись на тех господ, они хВашили своего старшого, разумеется, нечаянно. А что же господа? Они отшатнулись пока, и если заметили, то, конечно, посмеются. А чтб же старшой? Сначала поворчал, а потом сказал им: «Когда беретесь за дреколие, оглядывайтесь назад, да и беритесь за дреколие путем, а то, пожалуй, и себя раните». — Тем дело и кончилось.
Дополнение к прежнему.
Вы писали: присылка денег вовсе не зависит от Вас, а от меня; об этом я и речи не заводил, а я сказал, кажется, что требование количества денег зависит от Вас.
В Ваших сметах Вы говорите, что остатки поступят на Благов. училище; кому же лучше предвидеть, велик ли будет остаток денег, мне или Вам? Следовательно, Вам и надлежало бы сказать, дескать, нам столько-то надобно на то, и столько то на се; тогда бы не было у Вас ни сетований, ни займов, ни слез, ни желания распустить учеников.
А то пишете — пришлите нам денег — и только! Если бы Вы в своих сметах не говорили, что остаток должен поступить в Благовещенск, то я не имел бы никакой причины удерживать деньги; а туг на беду случилось еще, чего нельзя было ожидать, т. е. Вашу бумагу провезли в Николаевск. Но, кажется, будет уже об этом толковать.
Аянскому священнику, наверное, Компания откажет в жалованье, и потому я определил его к одной из походных церквей; кто у Вас теперь походный? Невский, Попов, Вимогдин и Пляскин, а кто четвертый, — я не знаю. В случае, если не будет вакансии для Аянского при поход. церквах, то на время Пляскина определите хоть в монастырь или куда нибудь, а Аянскому непременно дайте место. Не изобидится ли Усть-Майский отец, если на Учур будет ездить Аянский, и может ли Аянский ездить туда, куда ездил о. Невский до отъезда на Жоссей? Во всяком случае, разделите Тунгусов между Аянскими и Усть-Майскими, — как кому удобнее ездить и представьте мне на утверждение. Что-то у Вас теперь деется в Вашем духовном мире? А чего-нибудь да деется, иначе быть не может. Перемен немало: один отъезжает, другого ждут, третий уволен от деятельности. У нас все по-старому пока. В начале лета думаю отправиться вниз по Амуру — а там, что Бог даст. Потрудитесь сказать всем поклоны при случаях. Господь с Вами и со всеми, Вам вверенными.