Отрок же отошёл на место своё и начал, как обычно, молиться Богу и Пресвятой Богородице о помощи в создании обители той, и по молитвам Пресвятой Богородицы дело быстро совершилось. Князь же великий вскоре повелел собрать крестьян и иных людей, чтобы расчистить то место, что отрок покажет. Услыхав такое, многие горожане и сами, без приказу пошли на помощь, и вскоре очистили место то. И сам великий князь, придя на место то, видит его сияющим более других мест; отрок же, припав к его ногам, молил создать церковь деревянную и монастырь возвести. Великий князь повелел всем тут собравшимся потрудиться, и ещё мастеров к ним пригласил. И так Божиею помощью и великого князя повелением вскоре дело свершилось, и освящение церкви состоялось. На другой день после освящения церкви отрок Григорий пострижен был в иноческий чин и наречен был Гурием. По пострижении своём недолгое время пожил он, преставился и погребен был в монастыре.
ПОВЕСТЬ О САВВЕ ГРУДЦЫНЕ
Повесть зело пречудна и удивления достойна о том, что случилось в граде Казани с неким купцом Фомой Грудцыным и сыном его Саввой.
В 1606 году жил в городе Великом Устюге некий купец, муж славный и весьма богатый, по имени Фома Грудцын-Усов. Претерпев смуту великую и гонение на христиан от поляков, оставил он великий град Устюг и переселился южнее, в славный царственный град Казань, ибо до южных городов злочестивая литва не добиралась.
И жил тот Фома с женой своей в городе Казани даже до лет правления благочестивого великого государя Михаила Феодоровича. Был же у того Фомы сын единородный, именем Савва. Имел Фома обычай по торговым делам отъезжать вниз по Волге-реке иногда к Соли Камской, иногда в Астрахань, а иногда за Каспийское море в Персию. Этому он и сына своего Савву учил, приказывая неленостно тем делом заниматься, дабы по смерти отцовой стать наследником всему имению.
Однажды решил Фома отплыть на торговлю в Персию. Сыну же своему снарядил он струги с обычными товарами и повелел плыть в Соль Камскую, чтобы там со всяким рассуждением заниматься торговлей. И по обычаю, поцеловав жену и сына, тронулся он в путь.
Несколько дней помедлив, и сын его на снаряженных судах по повелению отца своего отправился в плавание к Соли Камской. Достигнув усольского города Орла, пристал он к берегу, и, по отцовскому совету, остановился в гостинице у некоего знакомого человека. Хозяин гостиницы и жена его, помня милости Фомы Грудцына и любовь его к своему сыну, позаботились о юноше со всем тщанием. И жил он в гостинице той немалое время.
В том же граде Орле жил мещанин по имени Бажен Второй, летами уже стар и во многих городах известен своим благонравным житием. Был он богат и дружен с Саввиным отцом. Узнал Бажен Второй, что из Казани прибыл сын Фомы Грудцына, и сказал сам себе: «Отец его со мной крепкую дружбу водит, а я, выходит, обидел юношу! Возьму его в дом свой: пусть живёт у меня и питается с домашними за одним столом».
Так решив, повстречал он Савву, бредущего своим путём, и, подозвав его, начал говорить:
— Савва, друг! Разве ты не знаешь, что отец твой сильную любовь ко мне имеет? Что же ты меня обижаешь, не хочешь в моём дому жить? Теперь послушай слов моих: приходи и живи у меня, и питайся со мной за одним столом. За любовь отца твоего я тебя как сына родного приму.
Услышав такое, Савва весьма обрадовался и мужу тому славному низко поклонился. Не медля нимало, ушёл он из гостиницы в дом Бажена Второго и, живя там во всяком благоденствии, был счастлив. А у Бажена Второго была жена, третьим браком приведенная, замуж взятая девою. Ненавидящий род человеческий супостат диавол, видя мужа того добродетельное житие и желая учинить возмущение в доме его, уязвил молодую жену на блудное желание к юноше, а самого юношу непрестанно склонял льстивыми словесами к падению: знал он, что женское естество легко уловляет молодые умы к любодеянию. И так Савва лестью жены той, а лучше сказать, завистью диавольской, был завлечен и попался в сеть любодеяния, ненасытно творя блуд и во все дни пребывая с нею в этом скверном деле, ни воскресений, ни праздников не помня, но забыв и страх Божий и час смертный, всегда в кале блуда, как свинья валялся.
Вот наступил праздник Вознесения Господа нашего Иисуса Христа. В навечерии праздника Бажен Второй взял Савву в святую церковь к вечернему пению. По отпущению вечерни вернулись они в дом свой и после обычного ужина возлегли каждый на ложе своём, благодаря Бога. Бажен, муж боголюбивый, всегда засыпал крепко, жена же его, подстрекаемая диаволом, восстав тайно с ложа своего, пришла к постели юноши и, разбудив, понуждала к скверному смешению блудному. Он же, хоть и молод был, но, уязвлен стрелой страха Божиего, убоялся суда Господня, размышляя: «Как в такой святой день столь скверное дело творить будем?» И, помыслив так, начал с клятвою отрекаться от неё, говоря:
— Не хочу безвозвратно погубить душу свою и в такой великий праздник осквернить тело своё.
Она же, ненасытно распаляемая похотью блуда, неослабно нудила его то ласканием, то угрозами, чтобы исполнил желание её, и много потрудилась, но никак не смогла склонить его воли, ибо некая божественная сила помогала ему. Увидела лукавая жена, что не может подчинить юношу своей воле, распалилась на него, как змея, лютой яростью и со стоном отошла от ложа, помышляя волшебным зельем опоить его. И что замыслила, то и сотворила.
Когда начали звонить к утреннему пению, боголюбивый муж Бажен Второй скоро встал с ложа своего, разбудил и Савву и отправился на славословие Божие. Проклятая же его жена старательно готовила для юноши волшебное зелье, словно змея, желая влить в него яд свой. По отпущении Божественной литургии Бажен Второй и Савва с радостью вернулись домой.
Бажен Второй приказал принести немного вина ради святого сего праздника, ничего не подозревая о лукавом умысле жены своей. Вот принесли вино — наливает она чашу и подносит муж своему. Он, выпив, возблагодарил Бога. Она себе налила и выпила. И потом уж налила приготовленное отравленное зелье Савве. Он же, ничего не подозревая, выпил лютое это зелье. И тут начал некий огонь гореть в сердце его. Он, чувствуя это, подумал: «Много всякого пития в доме отца моего, но никогда я такого не пил, как ныне». И выпив, начал он сердцем тужить и скорбеть о той жене. Она же, как лютая львица, яростно поглядывала на него, и показалась ему весьма привлекательной. И начала она мужу своему на юношу клеветать и злые слова говорить и повелела изгнать его из дому. Богобоязливый тот муж, хотя и жалел в сердце своём юношу, но был уловлен женской лестью и приказал ему покинуть дом, обвиняя в неких проступках. Юноша с великой жалостью и печалью ушёл из дома, тужа и сетуя о лукавой этой жене.
И пришёл снова в ту гостиницу, где прежде обитал. Гостинник его спрашивает:
— За какую вину оставил ты дом Баженов?
А он ответил, что, мол, сам не захотел жить у них — шибко голодно было. Но сердцем он скорбел и неутешно тужил по Баженовой жене, и от великой печали начала красота лица его увядать, а тело таять. Гостинник же видел юношу сильно скорбящим и вздыхающим и недоумевал, что тому причиной.
Жил в городе том некий волхв, чародейством угадывающий, кому какая скорбь приключится, кому жить, а кому умереть. Гостинник и жена его, будучи благоразумными, пригласили тайно того волхва, чтобы узнать, отчего юноша тужит. Этот волхв, посмотрев в чародейские свои книги, обо всём догадался и сказал, что никакой иной тут причины нет, кроме тоски по жене Бажена Второго, с которой пал он в блуд. Но гостинник с женой, услышав такое, не поверили, ибо знали Бажена за мужа благочестивого и богобоязненного и жену его такой же числили. Савва же, непрестанно тужа и скорбя о проклятой жене той, день за днём так исхудал, словно великую болезнь перенес.