И сообщает этот профессор, что Георгий Иванов был алкоголиком, беззубым, безобразно одетым человеком, говорил так, что ничего нельзя было разобрать, и его присутствие было выносить невозможно. И жил он в страшной бедности и грязи.
Этот «портрет» подтверждается ссылкой на книгу Берберовой «Курсив мой», где она – непонятно почему – дала искаженный и совсем неверный портрет Георгия Иванова.
Я знал его с 1923 года. Редко кто из писателей был так элегантен, изящен, хорошо, даже изысканно одет. У него до самой смерти были белые прекрасные свои зубы (только один зуб как-то пришлось вырвать), как собеседник – он был самый находчивый, остроумный и блестящий человек среди парижских литераторов.
Отец Ирины Владимировны сохранил большую часть своего состояния и давал Ирине Владимировне много денег, так что они всегда жили не только хорошо, но даже роскошно, ездили в Ниццу, за границу и т. д. А костюмы Иванов заказывал у английского портного и всегда был одет как денди. Даже после того, как погиб дом Ирины Владимировны в Биаррице от бомбежек в 1944 г., лишившийся всех средств Георгий Иванов сохранили свою элегантность, и свои костюмы.
Я считаю, что такое злостное искажение истины, как в книге Берберовой – а от нее о Георгии Иванове «узнает» американский профессор и ряд других читателей, нуждается в публичном осуждении401.
Когда вышла книга Берберовой, Ирина Владимировна не хотела ничего предпринимать, ей было противно связываться со всей этой грязью. Но сейчас, когда ложь начинает расползаться повсюду, необходимо что-либо предпринять, чтобы восстановить истину.
Я напишу на эту тему статью402 и пошлю ее профессору – он читает по-русски. Но необходимо, чтобы как можно больше людей протестовало. ВЫ – известный ученый в Америке, Вас там все знают. Вы можете написать письмо в редакцию этого журнала и лично профессору, объяснив ему, в чем дело. Мне кажется, что кроме того ряд писателей мог бы поместить открытое письмо по этому поводу и в русской и в американской прессе.
Георгий Иванов не только не был пьяницей, а пил совсем мало. Наркотиков он тоже никаких не употреблял. Все это – результат сплетен и зависти.
Профессор Patterson пишет, что Вы хотите издать письма Георгия Иванова. Ирина Владимировна очень просит Вас прислать ей фотокопии этих писем прежде403, у нее в архиве есть Ваши ответы.
Шлю мой искренний привет Лидии Ивановне и Вам.
81
Дорогой Владимир Федорович,
Паттерсон прислал в «Русскую мысль» обиженный ответ мне, хотя я нападал не на него, а на неправильную информацию, данную ему кем-то (Берберовой?) о Георгии Иванове.
Уверяет он также, что раз под портретом нет подписи: «Георгий Иванов», значит, этот портрет не его. Но для чего же тогда он помещен среди текста о Георгии Иванове? Любой читатель, как и мы с Ириной Владимировной, подумает, что это именно «портрет» Георгия Иванова, иначе для чего он тут?
Паттерсону я, конечно, отвечу404. Для меня эта история – очередной эпизод моей профессии. За 17 лет, что я работаю критиком «Русской мысли», я давно уже привык и к обидам, и к мести моих «подсудимых».
Но для бедной Ирины Владимировны вся эта муть и грязь о Г. Иванове, конечно, очень неприятна и заставляет ее страдать, хотя все «парижане» прекрасно знают, что все россказни такого типа о Георгии Иванове – клевета и ложь. Кирилл Померанцев, стоявший в послевоенные годы близко к Иванову и Ирине Владимировне, имеющий много писем от Георгия Иванова из Hyeres (в том числе и мнение Иванова о Н. Берберовой), может тоже подтвердить необоснованность выдумок о нем.
Так как в статье Паттерсона не было прямых ссылок на Берберову, я не мог обругать ее – ведь такие сведения мог сообщить Паттерсону и кто-нибудь другой. Об ее английской книге в русской прессе, кроме Р. Гуля, никто не пожелал писать, но когда выйдет ее русская версия – вряд ли она останется без ответа.
С интересом прочел Вашу длинную статью о I т. Вяч. Иванова405. Вы так обстоятельно все разобрали и так беспристрастно. И в душе порадовался, что эта работа выпала не на мою долю; я согласен во многом с Ахматовой и Георгием Ивановым, хотя очень интересуюсь «религией страдающего бога» и великолепным переводом Алкея и Сафо406. Жизнь у нас трудная, работы много, но самое главное – это почти уже закончившийся сейчас конец «довоенной» зарубежной литературы.
401
Терапиано не ошибся, сведения о Г. В. Иванове профессор Паттерсон получил именно от Берберовой, это была ее маленькая месть Георгию Иванову.
402
Статья была написана и вскоре опубликована: Терапиано Ю. Портрет без сходства // Русская мысль. 1972. 24 февраля. № 2883. С. 8–9.
403
К сожалению, эта просьба Одоевцевой так и не была удовлетворена, Марков не послал ей копии писем Иванова, тексты остались невычитанными и были позже опубликованы Хансом Роте не только без ответных писем или ссылок на них, но даже и без сверки, с таким гигантским количеством неверных прочтений, что пользоваться этим изданием можно лишь с очень большой осторожностью: Georgij Ivanov / Irina Odojevceva. Briefe an Vladimir Markov 1955–1958 / Mit einer Einl. hrsg. von H. Rothe. Koln; Weimar; Wien: Bohlau Verl., 1994.
404
Ответ Родни Л. Паттерсона (и, соответственно, реплика Терапиано) в «Русской мысли» опубликованы не были.
405
Статья действительно была очень длинной, в трех номерах газеты: Марков В. О первом томе собрания сочинений Вячеслава Иванова // Русская мысль. 1971. 9 марта. № 2885. С. 7; 16 марта. № 2886. С. 7; 23 марта. № 2887. С. 7.
406
Имеется в виду работа Вяч. Иванова «Эллинская религия страдающего бога» (Новый путь. 1904. № 1–3, 5–8; окончание печаталось под заглавием «Религия Диониса»: Вопросы жизни. 1905. М: 6, 7), а также книга: Алкей и Сафо: Собрание песен и лирических отрывков в переводе размерами подлинников Вяч. Иванова, со вступительной статьей его же. М.: Изд-во М. и С. Сабашниковых, 1914.