Целую всех. Ваш Красин.
Если нужны деньги, выписывай их или через Берзина, или через Стомонякова, которого я уже дважды об этом просил.
РСФСР Народный Комиссар внешней торговли.
No 53. 25 сентября 1922 года
Милая маманя и девочки!
Приехала В[ера] И[вановна], жена Андрея, и сообщила, что он выехал в Константинополь и имеет визы в Италию и Англ[ию]. Полагаю, что вы с ним уже так или иначе связались. Адрес Виктора: Victor Ox, Poste anglaise, poste restante. Constantinople. Если у вас еще нет ничего от Андрея, то надо писать или телегр[афировать] Виктору по этому адресу, и тогда уже решите, как и где с Андреем встретиться.
У меня дела пока все еще не определенны, и выеду я отсюда вряд ли ранее 10 октября.
Пока целую всех, надо письмо сдавать на аэропочту.
От вас по-прежнему ни строчки.
Кр[асин]
No 54. 8 октября 1922 года
Милые мои маманя и девочки!
Наконец-то от дочерей получились письма с более или менее определенным адресом. Я все еще не могу уехать. Хотя главные дела уже и окончились (как вы знаете из газет), но я нахожусь еще в положении ерша, которому надо додраться с карасем. Надеюсь, впрочем, что это операция будет недолгая, и мне удастся выехать дня через два-три. Мне очень жаль, что не удалось погреться на солнце и покупаться в море, и еще более жаль, что я и вас сбил с толку и нарушил все ваши планы и расчеты, но ничего не поделаешь, такая уж, очевидно, моя проклятая судьба, что нет мне ни отдыха, ни срока. В данном случае, к тому же, все труды, работа, энергия, талант пропали даром, и небольшое количество ослов и болванов разрушило всю мою работу с такой же легкостью, с какой мальчишка одним ударом разрывает тонкое плетение паука=19. Даже для моего ангельского терпения это испытание уже превосходящее всякую меру.
Если я выеду около 10-12, то буду в Берлине, дай бог, к 18-20 окт[ября], так мне непременно надо проехать через Стокгольм. Когда-то туда теперь еще попадешь! В Берлине придется пробыть тоже не менее 3-4 дней, так как со Стомоняковым, да и вообще, могут предстоять большие разговоры. Таким образом, только к самому концу месяца я могу освободиться. Вам, наверно, Италия успела уже надоесть, да и пора сейчас, пожалуй, не столь привлекательная. Предоставляю вам решать, как быть дальше: ехать ли мне к вам с тем, чтобы попытаться где-нибудь на море урвать у солнца еще две-три недели, или же мне отказаться от мечты поехать на юг до будущего года, вернуться всем в Англию и вам засесть за работу. Я в этом случае, затратив неск[олько] дней на врачей, тоже вернулся бы в Лондон. Немецким врачам надо будет показаться как для генерального просмотра, так и специально уховику: у меня в левом ухе опять завелась какая-то пакость, и надо будет посоветоваться с каким-нибудь хорошим специалистом. Сердце работает как будто еще по годам хорошо, но и его просмотреть не мешает. Планы мои от активной работы отойти, подучить англ[ийский] язык и, может быть, написать кое-что. К весне буду стараться частным лицом попасть в Америку, прочесть там несколько лекций, а дальше уже будет видно, что и где делать. До весны проживем в Лондоне, а там надо будет, вероятно, думать о какой-либо перемене места, так как на вольный заработок в Англии не проживешь, надо выбирать страну подешевле. Предприятие это будет нелегкое, везде стало отчаянно трудно и тесно жить, и один квартирный вопрос чего стоит. Ну, обо всем этом успеем поговорить. Встретились ли вы, наконец, с Андреем, который уже давно в Константинополе и, по словам Веры Ив[ановны] =20, имел итальянскую и английскую визы? Имел ли только соотв[етственно] монеты, не знаю. Андрей у отца в Конст[антинополе]. Если вы еще не списались, немедленно сделайте это. Вера Ив[ановна] приехала сюда со своими ребятами и мается тут с отысканием квартиры, зимней одежды и проч. Дело нелегкое. Впрочем, она человек бойкий и не пропадет: тут только теперь такой публике, что купить-продать умеет, и жить, а средний брат-интеллигент - хоть пропадай. Все есть, но за такие деньги, что лишь спекулянту под силу, а обыватель ходит и зубами пощелкивает. Впрочем, в этом году Москва даже чиниться начала, а в нашем доме даже водяное отопление налаживается.
Митя поправился почти совсем, но учиться ему еще до весны нельзя. Приезжал на месяц в Москву, но вчера опять уехал в Шатуру. Ушок так-таки совсем стал деревенский и в городе редко показывается. Гермаша же тут живет и разработал много очень интересных вещей. Пора ему идти в профессора. Тетя Соня в Стокг[ольме], но, кажется, очень скучает по своим деткам!! И даже отпуск ей кажется не впрок. Боюсь, что теперь уж не удастся мне их [к] вам привезти: срок ее отпуска оканчивается. Ну, пока прощайте. Целую вас всех крепко. Пишите мне через Стомонякова, Maassenstrasse, 9.
No 55. 6 ноября [1922 года]
Милый мой Любанаша!
Очень тебе благодарен за твое милое письмо и, главное, что скоро меня известила, как вы доехали. Жаль мне, что вас, бедных, так потрепало, хоть и хвастались девчонки, что они любят качку!
Приятно знать, что Лондон вас хорошо встретил, самочувствие много значит.
Я тут по-прежнему еще не могу решить, куда именно поехать. От Вор[овского] получилось известие, что со стороны фашистов=21 никаких неприятностей опасаться мне нечего, но у нас сейчас по другому поводу с итальянцами дело дойдет, вероятно, до торговой войны, а так как при ней возможны всякие эксцессы (особенно с нашей стороны, по малой культурности местных властей), то Вор[овский] опасается всяких неприятностей. Так вот и неизвестно еще, что тут делать. Впрочем, несколько дней надо еще пробыть в Берлине: тут приехал Путилов=22 (тебе кланяется) и французы разные, а и со Стомоняковым многое еще надо обсудить. Авось за это время положение с Италией более выяснится.
Сейчас получена телеграмма о болезни Берзина. Пожалуй, придется мне еще поехать в Лондон, хотя при этом я рискую своим отпуском, особенно ввиду пребывания там ревизионной к[омисс]ии.
Ну, пока кончаю: уже публика меня ждет.
Целую тебя крепко, родных девочек, Наташу, Нину, Лялю.
Привет всем. Володю видел дня 3 назад.
Твой Красин.
No 56. 14 ноября 1922 года
Милый мой, дорогой Любанаша!
Спасибо тебе за твое письмо, как будто у вас в Лондоне побывал, и даже на праздновании 7 ноября. Я все еще торчу в Берлине, не бесполезно с точки зрения дел, но все же сверх всякой программы. Французы все водят за нос, и хотя от многих я получал уверения, что виза будет и даже в Москве уже было напечатано о моем приезде в Париж, официально дело все еще ни с места, просить же о визе я не буду, пока не получу определенной уверенности в положительном ответе. Хотелось также дождаться Андрея, повидаться и помочь ему с визой. Андрюша теперь уже здесь, выглядит очень хорошо и бодро. Паспорт у него, к сожалению, какой-то грузинский, и я еще не знаю, как мы для него добьемся англовизы. В крайнем случае придется прибегнуть к услугам З., он как-нибудь да устроит. В крайнем случае, если бы уж никак не удалось (чего я не думаю), пришлось бы тебе приехать в Берлин с ним увидеться. Держи меня в курсе дела, какой ответ дадут французы Берлину.
Андрей пока поселился в Берлине, походит тут по музеям и пр. У него мечта поступить в Реймс в школу виноделия, но еще неизвестно, как будет вопрос финансов. Во всяком случае у парня в голове дело, а не ветер, и мальчик этот не пропадет. Хуже стоит дело с Володей. Он болтается тут без всякого дела, и я думаю на него сделать некоторый нажим в смысле прекращения такого времяпрепровождения. Тебе тоже пора понять, что для него праздность, кабаки и среда шиберов=23, прощелыг и сутенеров гораздо хуже всякой болезни. Абсолютно несчастная была мысль отправлять его [в] Италию. В Шварцвальде=24 он тоже вовсе не лечился и не отдыхал, а выпивал и болтался зря, и никакой физической пользы из лечения не вышло. Морально же он сильно разложился, и заставить его войти в норму будет очень нелегко. Вся штука имеет еще тот плохой привкус, что около него околачиваются шибера, определенно спекулирующие на его близости ко мне, и все это при наличности "Рулей" и "Последних новостей"=25 чревато всякими и всяческими столь же глупыми, сколь неприятными сплетнями, выдумками и проч. Я думаю, никакого специального лечения ему не надо, отдых у него превращается в утомительное ничегонеделание и плохой образ жизни и надо ему попросту становиться на работу, притом не откладывая это до возвращения из России Либермана, который туда даже еще не выехал, да и неизвестно, когда выедет. Так я это все Володе и скажу, и, думаю, будет лучше ему послушаться меня, тебе же посоветую не расслаблять и без того слабого уговорами ехать на какие-то курорты, где он, повторяю, только будет тянуться за шиберами, усиленно курить и выпивать.