Когда-нибудь я попробую привести мальчика к вам перед тем, как вы заснете. Это самое лучшее время для истинных видений. Те, что появляются во время сна, могут легко смешаться и прийти в беспорядок из-за вибраций физической материи, через которые вы проходите, пробуждаясь. Не забудьте мальчика. Я говорил ему, как я пишу посредством вашей руки, и он очень заинтересовался.
— Почему бы мне не использовать тот же принцип в телеграфе? — спросил он.
Но я посоветовал ему не делать этого, чтобы не подвергать себя риску прервать земную телеграмму, за которую было уплачено.
Время от времени я беру его с собой в Мир Первообразов. У него там есть своя собственная маленькая модель, которой он забавляется, пока я исследую другие вещи. Это модель колеса, которое он приводит в движение электричеством, испуская его из собственных пальцев. Нет, конечно, колесо не из стали, в вашем понимании этого слова.
Вам нужно понять, что оба мира состоят из материи не только обладающей различной скоростью вибраций, но и заряженной различным магнетизмом. Вы знаете, что два твёрдых предмета одновременно не могут занимать одно и то же пространство, но этот закон не относится к двум предметам, один из которых принадлежит к нашему, а другой — к вашему миру. Как вода может быть горячей и влажной одновременно, так же и квадратный метр пространства может содержать квадратный метр земной материи и одновременно столько же материи нашего мира.
Нет, не придирайтесь к выражениям! У вас нет названия для той материи, которая существует здесь, потому что вы ничего не знаете о ней. Лайонел и его электрическое колесо остались бы невидимыми для вас, если бы их поставить в эту минуту перед вашим камином. Даже и магия горящего дерева не сделала бы их видимыми, по крайней мере, пока светит дневной свет.
А теперь я должен уйти.
Письмо 26
Круги на песке
Только сейчас я начинаю наслаждаться романтичностью здешней жизни. Я, наверно, всегда был романтиком, — только на Земле было слишком много дел, слишком много обязанностей, чересчур многие нуждались во мне. Здесь же я совсем свободен.
Вы не в состоянии составить верного представления об истинном значении свободы, если только не помните последнего своего пребывания в этом мире, в чём я сомневаюсь.
Когда я говорю о «романтичности», я имею в виду очарование бытия, тот магический оттенок, который окрашивает серый лик жизни в розовый цвет.
Очаровательна эта возможность мечтать и осуществлять свою мечту, ибо здесь осуществление происходит одновременно с возникновением мечты. Всё здесь так реально, воображение так могуче, и способность соединять явления так велика — почти безгранична!
Мечтатели здесь никогда не бывают праздными, ибо наши мечтания — это своего рода строительство; а если бы этого даже и не было, мы имеем право делать, что нам вздумается. Мы заслужили свой отдых. Труд у нас впереди.
Поймите, на Земле тратится больше энергии, чтобы поставить одну тяжёлую ногу впереди другой тяжёлой ноги и продвинуть весящее около двухсот фунтов тело на одну милю, чем здесь требуется для того, чтобы обойти весь свет! Это даст вам понятие о том избытке энергии, который мы имеем здесь для того, чтобы радоваться и строить грёзы.
Очень возможно, что вы на Земле работаете слишком много — более чем это действительно необходимо. Всё это множество ненужных вещей, которые вы нагромождаете вокруг себя, искусственные нужды, которые вы порождаете, головокружительный темп ваших жизней, чтобы добыть все эти вещи, кажутся здесь чем-то нелепым и даже жалким. Ваша политическая экономия не более чем детская игра, ваши государственные учреждения — хитроумные машины для создания ненужных вещей, большая часть вашей работы бесполезна, и вся ваша жизнь была бы почти бесплодной, если бы через великие страдания ваши души, хотя и против воли, не познали, что большая часть их стремлений тщетна.
Как я сам потел и стонал в своё время, чтобы начертить мой маленький круг на песке! А теперь я понимаю, что если бы я давал себе больше времени для размышлений, я, вероятно, восстановил бы часть прежнего знания, добытого в других жизнях, и хотя я всё же был бы вынужден начертать этот мой круг на песке, я сделал бы это несравненно легче и вдвое быстрее.
Здесь, если мне вздумается, я могу проводить целые часы, следя за тем, как меняется цвет облаков. Или ещё лучше — я могу лежать на спине и вспоминать. Это так интересно — посылать свои мысли вспять, год за годом, жизнь за жизнью, столетие за столетием назад и всё время назад, пока не увидишь себя... черепахой! Но можно также смотреть и вперёд, всё выше и выше, жизнь за жизнью, столетие за столетием, эон[9] за эоном, пока не узнаешь себя в Архангеле. Всматривание назад есть память, всматривание вперёд есть творчество. Несомненно, мы творим своё собственное будущее. Кто, кроме нас, мог бы сделать это? На нас влияют, нас двигают и толкают, нам помогают и нас задерживают другие, но только мы сами куем звенья бесконечной цепи нашего существования. Мы завязываем узлы, которые впоследствии придётся развязывать, зачастую с таким трудом и недоумением.